Доктор. Очень скоро.
Хозяйка. Каким же образом, хотела бы я знать?
Доктор. Он ее далеко не унесет, вашу гитару, не дальше, чем...
Хозяйка (замечает что-то на столе). А это что такое? А?
Доктор. Его плата - коралл.
Хозяйка. Коралл?
Длинный. Настоящий коралл?
Коротыш. Никогда еще не видел коралла.
Могильщики подходят ближе.
Ты когда-нибудь видел коралл?
Рассматривают коралл.
Доктор. Он хочет спеть серенаду в замке, понимаете?
Хозяйка. И он думает, его туда пустят?
Доктор. Да, он так думает.
Хозяйка. С моей-то гитарой! Да если он доберется хотя бы до челяди и его пустят на кухню, то и это уж будет немало!
Слышен мотив явайской песни.
Доктор. Слышите? Вот так у него на душе, в книгах это называют эвфорией. Чудесное состояние, ему теперь все нипочем, он полон музыки, жизни - в нем ее больше, чем во всех нас, вместе взятых...
Хозяйка. И этот тоже?
Доктор. И этот.
Хозяйка. Через месяц?
Доктор. Через неделю.
Хозяйка крестится.
Длинный. Откуда они только не приходят, а мы тем и живем, я говорю...
Хозяйка. Через неделю?
Доктор. Я ему почти завидую.
Xозяйка. Что он будет жить всего неделю?
Доктор. Нет, что он неделю будет - жить.
АКТ ПЕРВЫЙ
В замке.
Барон стоя набивает трубку. На столе, за которым сидит писарь,
горят свечи. В выжидательной позе стоит конюх.
Барон. Вот и все, Курт, что я хотел тебе сказать. Дело совершенно ясное, не будем о нем больше говорить... Вон там твое жалованье.
Конюх. Ваша милость хотят-таки уволить меня?
Барон. Порядок прежде всего. (Зажигает трубку.) Порядок прежде всего. Восемь лет ты присматривал за моими лошадьми...
Конюх. Восемь с половиной.
Барон. И, как теперь выяснилось, каждый день, наполняя этот кисет, ты крал у меня горсть табаку - каждый день в течение восьми с половиной лет.
Конюх. Я очень сожалею об этом, ваша милость.
Барон. Я тоже, Курт.
Конюх. Я знаю, что не должен был этого делать. Хотя то была не горсть, как говорит ваша милость, а щепотка, всего одна щепотка - это ведь разница, ваша милость. Восемь с половиной лет - это, конечно, не пустяки, но...
Барон. Ты мне нравился. Ты был веселым парнем. Восемь лет ты распевал песни - в моем доме это удается не всякому. Постепенно здесь отвыкают петь. Все думают, раз я сам не пою, то и вообще терпеть этого не могу... Лошади у тебя всегда были в порядке, лучшего слуги я и желать не мог.
Конюх. Ваша милость часто так говорили.
Барон. Мне жаль увольнять тебя.
Конюх. А если я верну табак? Можно бы подсчитать, сколько это составит - восемь с половиной лет, каждый день по щепотке, я бы вернул тем же самым сортом!
