Барон. Эльвира...
Эльвира. Почему я не услышала этого в твоих словах, почему?
Барон. Не плачь, Эльвира. В том, что он сказал, нет ничего страшного я не раскаиваюсь ни в чем и ничего не хочу повторять... Он сказал это так легко.
Часть комнаты с Эльвирой и бароном, который ее поддерживает, как
когда-то, когда ее оставил Пелегрин, погружается в темноту.
Раздается музыка, Пелегрина окружают фигуры.
Первая. Я принесла первый кофе с Кубы.
Вторая. Я Анатолия, девушка, которой ты ни разу не коснулся.
Третья. Я принесла тебе фрукты - ананасы, персики, инжир, виноград, это урожай следующего, наступающего года.
Четвертая. Я сестра, которая дала тебе кровь в больнице на Мадагаскаре.
Пятая. Я принесла тебе книги - Софокл, Вергилий, Конфуций, Сервантес, Байрон и все, что ты хотел прочитать, - чудесные соты со следами воска на страницах, на которых оседает разум столетий.
Шестая. Я капитан из Гонолулу, который бог весть почему еще трижды вспомнит о тебе.
Седьмая. Я принесла тебе вино, которое ты пролил.
Восьмая. Я мать, которую ты не видел, Пелегрин, я умерла, дав тебе жизнь.
Девятая. Я смерть.
Пелегрин. Знаю...
Последняя. Я твоя плоть, твой ребенок, Виола, которой суждено все узнать снова и все снова начать.
ОПЯТЬ ОНИ ПОЮТ
ПЬЕСА-РЕКВИЕМ
Перевод А. Карельского
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
(в порядке появления на сцене)
ГЕРБЕРТ.
КАРЛ.
СВЯЩЕННИК.
МАРИЯ.
УЧИТЕЛЬ.
ЛИЗЕЛЬ.
ЛЕЙТЕНАНТ.
ДРУГОЙ.
РАДИСТ.
ЭДУАРД.
ТОМАС.
ЕФРЕЙТОР.
КАПИТАН.
БЕНДЖАМИН.
ЖЕНЩИНА.
ПРИВРАТНИК.
СТАРИК.
ДЕЖУРНЫЙ из противовоздушной обороны.
МАЛЬЧИК.
ДЖЕННИ.
СЫН КАПИТАНА.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Картина первая
Герберт, офицер, и Карл, солдат.
Герберт. Через час уже будет ночь... Надо выбираться отсюда; задание мы выполнили.
Карл. Да, через час уже будет ночь...
Герберт. Что с тобой?
Карл. Задание мы выполнили...
Герберт. Ты так смотришь, будто самого себя расстрелял!
Карл. Теперь надо выбираться отсюда...
Герберт. Да вот как только поп закончит и зароет могилу...
Карл. Задание мы выполнили...
Герберт. Ты уже в третий раз это говоришь!
Карл. Весной, когда растает снег, весной я поеду домой на побывку... весной, когда раскроются почки и пригреет солнце, обнажится и эта могила. Мы можем приказать попу: рой могилу, столько-то в длину, столько-то в ширину, да поживей! Мы можем приказать ему: а теперь закапывай ее, да поживей! Мы можем все приказать в этом мире, все - только не траве; мы не можем приказать траве, чтобы все ею поросло, да поживей. Люди увидят могилу столько-то в длину, столько-то в ширину... весной, когда растает снег, весной, когда я буду сидеть дома и есть мамино печенье.
