Может быть, ничто так не волнует военного моряка, как подъем флага. Длится эта процедура всего-навсего какую-то минуту. Но ты стоишь в строю. Справа и слева ощущаешь плечи друзей, такие же сильные, как и твои, и ты чувствуешь их силу, так же, как свою. Кажется, что и сердце на всех — одно. И матросы отдают сейчас частицу этого сердца боцману Небабе…
…Замерла, затихла бухта в ожидании торжественной минуты.
И вот она наступила.
На корабле, что стоял на рейде и держал флаг командующего эскадрой, ударил первый двойной колокол, и в то же мгновение запели рынды и на остальных кораблях. Медные чистые звуки взлетели над бухтой, как на крыльях чаек, уже носившихся в голубом небе.
На всех кораблях медленно и торжественно плыли вверх флаги.
Небаба обеими руками перебирал фал, а флаг, поднимаясь все выше и выше над его головой, трепетал на утреннем ветерке. Небаба чувствовал биение своего сердца и щемящую тоску в груди. Вот поднимет он корабельный флаг, попрощается с командой — и нет больше для него корабля.
Как будто и подготовился, знал ведь, что придется прощаться, но до сих пор представлял себе это неясно, а вот сейчас разлука стала реальностью… Он окидывал взором бухту, корабли, и не было для него ничего более родного, чем все то, что лежало сейчас перед его глазами. Словно с родным домом навеки прощался.
После подъема флага прозвучала команда «вольно».
— Иван Сергеевич, — обратился Баглай к Небабе, — прошу вас стать перед строем.
И сам стал рядом и заговорил о боцмане, о его безукоризненной службе, о заслугах перед кораблем. Закончил он так:
— Мне очень жаль расставаться с вами, Иван Сергеевич, да и команда всегда будет помнить вас. Примите от нас на память подарок, чтобы не забывали вы о корабле… — Юрий вынул из кармана боцманскую дудку и повесил ее на грудь Небабы.
Солнце засияло на ее плоских боках, заструилось по длинной золотисто-медной цепочке.
«Ну вот, теперь уже все…» — с грустью подумал Небаба.
Но вдруг послышался голос Лубенца:
— Товарищ лейтенант, разрешите выйти из строя и на минутку спуститься в машинное отделение.
— Разрешаю.
Вскоре Лубенец был уже на палубе. В руках он держал макет корабля. Бронзовый корпус. Металлические мачты и рубки. Ходовой мостик. Шлюпки по бортам, закрепленные на шлюп-балках. Якорные лебедки. Даже якоря в клюзах. Все было сделано изящно и мастерски точно.
Лубенец протянул макет Небабе.
— От меня лично и от всей команды прошу вас принять этот скромный подарок. Чтобы никогда не забывали, на каком корабле плавали!
