То есть Волки знали своё болото как не то чтобы напрочь смертоносное, но требующее твёрдости духа и немалой сноровки.
Самое то есть подходящее место для мальчишеских подвигов.
Особенно когда недолго осталось ждать Посвящения. В точности как Белый Яр у Белок или пещеры под известняковыми холмами у Росомах…
Бусый уже знал: настоящего уважения подросших Волчат добивался лишь тот, кто прошёл Мхи насквозь, с востока на запад, до самой Курлыкиной Кручи, и вернулся обратно. Он уже наслушался россказней о молодечестве иных юных Волков, что ходили по самым жутким зыбелицам[10] не то что без вешек, а вовсе с завязанными глазами, ведомые голосами птиц, запахами, дыханием ветра…
Бусый бывал, конечно, на болотах, но те мхи равнять с Журавлиными было всё равно что Бубенец — с матерью Светынью.
— А мой отец? — спросил Бусый. — Бывал он у Кручи?
Не кого-нибудь спросил, саму бабушку Отраду. Кому, как не ей, было пристально помнить первенца со всеми его ребячьими тайнами, шишками и синяками!
— Дитятко, — всполошилась Волчица. — Ты за теми не тянись, кто с мамкиной титьки здесь вырос! Ты ж сам всякого, кто месяц с Белками прожил, на этот ихний Яр не повёл бы!
Внук молча смотрел на неё, у него были другие глаза, но взгляд — Иклуна. Такой же упрямый.
— Ох, — сказала Отрада. — Сколько я его хворостиной охаживала за дерзость невмерную, сколько слёз пролила… Вестимо, бывал. Другим и раза хватило, а он трижды управился. Да последний раз — ночью…
— Спасибо, бабушка, — кивнул Бусый. И улыбнулся. — Я сразу-то далеко не полезу. Ты только плакать не вздумай!
Он сам понимал, какое слабое утешение предложил бабке, и ему было совестно.
День стоял тёплый и солнечный, с высокими, быстро летевшими облаками. У мальчишек не водилось упреждать взрослых о задуманной вылазке на болота, но на сей раз старшие Волки сами их отпустили. Отрешили от ещё длившихся трудов на Следу, велели пробежаться до Гром-Скалы, поглядеть, как там что после налёта Змеёныша.
«Но чтоб дальше — ни ногой!»
Бусый ждал — заставят есть землю, делая наказ нерушимым. Не заставили. Взрослые Волки сами были когда-то мальцами и не забывали об этом. Если чуть что хватать сына за руку и силком тащить по натоптанной, благополучной тропе, какой с парня потом может быть спрос?..
Шагая через лес, уже отмеченный тут и там заросшими багульником балтами,[11] Бусый внимательно слушал болтовню Волчат, поминавших то Гром-Скалу, то Каменную Осину, то какое-то Буч
