Мне чего-то катастрофически не хватало, очень важного, нужного, сильнее воздуха. И никто не желал мне этого не то, что дать, намекнуть, где взять — хотя бы сказать, чего мне не хватает. Я чувствовала себя ущербной из-за отсутствия этого «чего-то», что усиливало раздражение, доводя его до внутреннего невыносимого зуда и бурлящего желания выплеснуться, сорваться на кого угодно под соусом любой причины. Их всегда много и всегда можно найти — это не лица, те же маски, изуродованные своей ущербностью души, которые тщательно скрывают истину, хоть и точно знают ее.
Жизнь моя надоела мне до чертиков, до умопомешательства, но я не могла ее изменить. Как не хотела умирать, потому что боялась пропустить нечто важное, единственно нужное мне, ради чего жила, терпела столько лет. Надежда, глупая игрушка в руках таких же кретинов, как я, еще увлекала меня, еще теплилась где-то на горизонте сознания… и сливалась с яростью.
Моя ненависть копилась годами и ширилась, готовясь на выход, и все реже у меня получалось ее сдержать, проконтролировать, и все меньше я хотела этого.
Сейчас я напоминала себе канистру с бензином-текилой, к которой поднеси спичку-причину и рванет, разметает эту толпу, шокирует до замешательства.
"Запал" пришел сам — тот «мачо».
— Скучаешь, красивая? — уселся вальяжно рядом, раскинув верхние лапки от начала скамейки до конца, и, понятно, преимущественно по моим плечам. Я отпила текилы и мысленно усмехнулась: ясно, передо мной попугай: "гляжусь в себя, как в зеркало, до головокружения, и вижу я".
— Где свою подружку оставил?
— Какую?… А-а, — махнул ладонью, презрительно скривившись. — Пятиминутное увлечение, не больше.
— А ты мечтаешь о великой и светлой любви. К себе. И навеки.
Парень пропустил мою ремарку мимо ушей:
— Меня Володя зовут, а тебя?
— Фани Каплан.
— Супер имечко, — оценил он, повесив на мое плечо свою ручищу. — Предлагаю культурную программу…
Угу, бутылку пива на двоих, порнофильм и кроличий секс до утра.
Гурман!
Моя ярость клацнула челюстями, радуясь знатной дичи.
Я улыбнулась так, что любой обремененный интеллектом зверек понял бы, что лучше уйти, но эта птица, видно, поражения своему обаянию и оперению не знала, потому ничего не заметила
— … прогуляемся, возьмем что-нибудь пожевать и выпить, посидим у меня. Я здесь на набережной живу. Вид из окна, закачаешься.
— Верю, — кивнула. И даже знаю, что возьмем, чтоб проще было обозревать пейзаж: Лешу. Мальчик уже замаячил в конце аллеи, бодро двигаясь в мою сторону.
