— Какая глупость! — возмутилась красильщица. — Всем известны зеленый и черный кланы, а это просто чушь.
Черный капюшон. Райк вспомнил, его носил Джарет. Эррел называл его ученым, он учил Райка читать древние письмена.
— Времена меняются, — философски заметил Эррел.
— Не всегда к лучшему. — Раздраженная красильщица поглядела на мужчин, и лицо ее прояснилось.
— Как интересно! Сидят два чужестранца. Одежда на них, шитая на севере, у одного рубиновый перстень. Путешествуют в компании посланцев. Кто вы?
Эррел спрятал левую руку под стол.
— Мое имя Эррел…
— Чайа… — вмешалась Соррен.
— Нет, пусть говорит! Язык у него есть! Эррел-хорошее северное имя, но чего смущаться-то? Я только женщина, а ты воин. Ты боишься меня? Давай поменяемся секретами. Я из Кендры-на-Дельте. Жила в Ваниме. Я сестра Вана. А теперь покажи свой рубин.
— Мой принц… — начал Райк и осекся, посмотрев на Чайату.
Эррел протянул через стол руку с кольцом. Красильщица тронула герб Торнора.
— Ах, вот оно что.
Широко распахнутые темные глаза Чайаты вдруг подернулись дымкой. Райк поежился. Пальцы Норрес стиснули его руку. Она приложила палец к губам.
— Я вижу… — беззвучно шептала Чайата. — Вижу замок на холме… — По ее лицу пробежала судорога. — Стены из черного камня. Кругом снег. В башне человек. Ходит перед камином. Лица не разглядеть… Вижу юношу-стражника на лестнице. К нему идет женщина в красном платье. У нее светлые волосы. Другие там темноволосы. Башня тает и расплывается… Вижу хижину. На пороге старуха опирается на плечо девочки. В лачуге коренья и пряности, снадобья, сушеные травы… Это дом знахарки… Теперь опять замок. Разговаривают двое. Один-высокий и старый, лицо в шрамах. Другой-молодой, похож на первого. Это все. — Чайата с натугой выдохнула.
— У Сиронена лицо в шрамах, — сказал Эррел.
Райк прикидывал: человек в башне-Кол, женщина в красном-Бик. Он представил, как сестра спешит по лестнице к ложу Кола.
— Хижина знахарки, — задумчиво проговорила Норрес. — А я уже позабыла про нее и ее хозяйку, старую Оту. Интересно, жива ли она. — Обняв красильщицу за плечи, Норрес плеснула ей эля. — Выпей.
У Чайаты необычные глаза, отметил Райк. Он не верил в чудеса, но готов был предположить, что этой женщине известны замыслы Кола.
— Что означает твое видение?
Красильщица передернула плечами.
— Не знаю. Я просто вижу. А судить вам. Я вижу насущное для вас.
— Это не жизнь? Это сон?
— Нет, все это реально. Не спрашивай. Я все равно не знаю ответов.
