— Что с тобой стряслось? — спросил Эррел.
— Таким уж уродился, — ответил мальчик. — А вы откуда?
— С севера. С гор.
Вошла Чайата.
— Эммлит, ступай присмотри за огнем.
Сын захромал к двери. Мать налила себе эля. На кружке был изображен танцор-черная фигура на терракотовом фоне.
— Так много времени прошло, — сказала Чайата. — Слишком много. Три года. Последний раз мы виделись, когда вы ехали на юг. Слышала, вы вступили в клан зеленых.
Соррен тронула зеленую отделку на рубахе.
— Как видишь. Мы два года прослужили посланцами.
— Почему же зеленые приняли вас?
— Они считали, что мы гуа, — Соррен усмехнулась. — Это была идея Вана, и замысел удался.
— Не думаю, что вы мечтали об этом ремесле. Ах, мои дорогие. Впрочем, одному может нравиться то, что неприемлемо для другого. А как вам случилось среди зимы повстречать этих северян?
— Клан зеленых следует за войной. Она теперь на севере, и мы с юга попали туда.
Чайата сделала гримасу.
— Когда там не было войны?
— Эту войну принесли южане, — не выдержал Райк.
— Не забывай, мы в гостях, — одернул его Эррел.
Красильщица рассмеялась.
— Изгнанник, ты не знаешь, кого обвинить в своих бедах. Я тебя понимаю, сама была такой. Выпей-ка лучше эля. — Она наполнила кружку Райка. — У нас тут самое хлопотное время. Два дня, как управились со стрижкой овец. Теперь вот поддерживаю постоянный огонь. — Красильщица потянулась и зевнула.
— Тогда мы не станем задерживаться надолго, — рассудила Соррен, обрадовав Райка.
Ему не нравилась деревня, а более всего-их хозяйка. Она говорила и думала скоро и четко. Так не говорят поселянки. Возможно, она из Махиты. Там Норрес и Соррен повстречались с ней. Но что делать в этой глуши жительнице Махиты? Неужели красильщица тоже вдали от своего дома, еще дальше, чем они.
— Что слышно на юге? — спросила Норрес.
— Ничего.
Чайата взяла сыр и отрезала кусок, держа нож по-мужски.
— Торговцев оттуда еще не было. Появятся не раньше чем через месяц. Они ведут свои повозки на Галбарет прямо через посевы, будто катят по Великой Южной дороге. — Она бросила нож на стол.
— Удивляюсь, почему это позволяется, — сказала Норрес. — В Галбарете строги к чужестранцам.
— Что они вам везут? — спросил Эррел.
— Шелка. Пряности, масло, медь и латунь, — ответила Чайата, тронув латунную ручку ножа. — Покупают у нас шерсть, ткани, нитки. Сейчас в особой цене синие ткани.
— Могу объяснить, почему, — засмеялась Соррен. — Они вывешивают синие лоскуты над своими фургонами и именуют себя кланом синих. Правда, правда! — воскликнула она, перехватив недоверчивый взгляд Чайаты. — В Тезере торговцы собираются в большом зале, именуют это гильдией и сочиняют для себя законы и правила. Нарушителей этих законов изгоняют. Члены гильдии носят синие шапки и капюшоны.
