— Здравствуйте.
Пленный и те, кто был от него поблизости, с подозрением посмотрели на Джонни.
— Ты — немец? — спросил пленный в очках.
— Да.
— Сначала я подумал, что ты украинец или поляк. А что ты делаешь у русских?
— Я здесь случайно. Я хочу добраться домой, в Берлин.
— Тогда скоро доберешься, — сказал небритый.
— Вы тоже скоро окажетесь дома, — попытался утешить их Джонни.
— Ну да, во всяком случае, мы пока живы, — сказал небритый.
— Слава богу, — произнес очкарик. — Вчера вечером мы были еще в таком дерьме.
— Где вы сражались?
— Сражались? — переспросил он с горькой усмешкой. — Мы, два старика, не сражались. Мы бросили свои трещотки и подняли руки вверх, когда увидели русских. Это было севернее Фюрстенвальде.
— Где он находится?
— Недалеко отсюда. Пожалуй, километрах в десяти.
В это время все задвигались. Из леса вышли четыре немецких солдата с поднятыми над головой руками.
Один из часовых показал им дулом автомата на группу пленных.
— Теперь полежите тут, отдохните, — насмешливо сказал кто-то, — до Урала еще далеко.
— Трусы! Сдаться добровольно! — прошипел танкист. — Даже фельдфебель с ними!
— Давно уже такое творится, — пробормотал небритый. — В лесу, видно, еще хватает земляков. Большинство уже сыто войной по горло, только не решаются. Если так и дальше пойдет, то скоро нас на сотни больше станет.
— Часовым, кажется, немного не по себе, — заметил солдат в очках и указал на обоих красноармейцев, которые с беспокойством обходили место сбора. Один из них держал автомат наготове.
— Надо бы их просто убрать, — посоветовал танкист. — А потом всем отсюда убраться подальше. Нас уже набралась почти рота, а оружия кругом валяется сколько угодно.
— И что дальше? — спросил его кучерявый. — На Берлин?
— Ерунда, — вмешался в разговор тот солдат, что ходил на доты; он давно уже проснулся. — Глупо идти на Берлин: город почти полностью окружен. На запад надо пробиваться, к американцам.
— А они вас точно так же изловят, — сказал небритый.
— Ошибаешься, приятель. Мы им еще понадобимся, когда война пойдет дальше.
— Против кого же она будет вестись?
— Против русских. Янки и русские долго не пробудут вместе!
— О вас надо бы сообщить куда следует, — вставил солдат в очках.
Танкист привстал. Кучерявый прищурил глаза.
— Знаешь, — прошипел он, — как бы мы не устроили тебе здесь веселую жизнь, стерва!
«Надо уходить отсюда, — подумал Джонни. У него пропала всякая охота спрашивать о дороге. — Я и сам доберусь до Берлина!»
