— А ты больше не придешь?
— Я устала, — сказала девушка, — устала как собака, ни минуты не спала ночью. Пойду сейчас лягу.
Она хотела уйти, но ее остановил голос Джонни:
— Послушай, Ганка!
— Ну что еще?
— Только один вопрос: скажи, лошади могут плакать?
Девушка наморщила лоб.
— Как это? — спросила она неуверенно. — Это тоже из твоей немецкой сказки?
— Я слышал сегодня ночью, как одна лошадь плакала.
— Быть того не может!
— Нет, совершенно точно. Плакал пони возле повозки.
Губы девушки скривились, когда она строго сказала:
— Какая чепуха! — Взметнулся полог у входа, и Джонни остался один.
Трехногий пес поднимает тревогу.
Более близкое знакомство с Петей.
Возле походной кухни.
Штрафная работа, переставшая быть наказанием.
«Останешься до тех пор, пока мы не тронемся с места!»
Джонни выбрался из-под попоны и оделся, сидя на деревянном ящике. Вещички его почти совсем высохли. Он озабоченно оглядел свою обувь. Ботинки если только можно было назвать ботинками неуклюжие чуни, сшитые ему Густавом, начали разлезаться по всем швам, а подметки в некоторых местах протерлись до дыр.
Он подполз к выходу и осторожно отодвинул край брезента. Местность выглядела куда веселее, чем накануне. День был напоен солнцем. Капли дождя, повисшие на тонких, покрытых блестящей зеленью ветках березы, сияли, словно хрустальные. В нескольких метрах от него стояла еще одна повозка. Мокрый брезент на ней дымился под солнечными лучами, пустая оглобля напоминала штангу шлагбаума. Рядом паслись две коричневые лошади. Иногда они вытягивали тонкие шеи и терлись друг о друга большими головами. Возле прогретой солнцем стороны повозки стоял пони, положив морду на теплый брезент.
«И все-таки ты плакал, я совершенно ясно слышал», — подумал мальчик. И ему вдруг стало жаль оставлять этот надежный мирный уголок. Он широко распахнул брезентовый полог и медленно выскользнул наружу.
Вдруг ногу ниже колена пронзила резкая колющая боль.
Ошеломленный Джонни попробовал осторожно согнуть ногу, но тут услышал угрожающее рычание. Он посмотрел вниз и увидел розовую собачью пасть с острыми зубами. Трехногий! Его уши стояли торчком на лохматой голове, обрубок хвоста раскачивался из стороны в сторону.
— Пошел вон! — цыкнул на него мальчик. — Я хочу только выйти отсюда!
Пес вытянул единственную переднюю ногу и, положив на нее косматую голову, выжидательно уставился на Джонни.
Мальчик нырнул обратно в повозку. «Что же теперь делать?»
Он подождал немного в надежде, что пес уйдет. Потом перелез через ящики, надеясь вылезти с другой стороны. Высунул голову и осторожно огляделся. Невдалеке под деревом стояла полевая кухня на колесах. Выглядела она заброшенной. Между деревом и повозкой был натянут кусок брезента, видимо, для защиты от ветра. За ним не раздавалось ни звука. Едва Джонни спустил вниз ноги, как из-под колес снова вылетела собака. Она воинственно ковыляла на своих трех ногах.
