Оторопевший Дикообразцев не сразу, но вспомнил об алой картонке и продемонстрировал ее мордоворотам.
Этого хватило вполне. И Дикообразцев вошел в низкий холл «Полноводной», где его немедленно подхватил под руку Офиген Бармалеевич Кислючий, первый заместитель головы городской управы. Именно Бармалеич старательнее других мешал исполнительной дирекции фестиваля работать нормально, именно он изводил Дикообразцева таким пристальным вниманием к его работе, что у Александра Александровича при одном упоминании о Кислючем случалась изжога.
Впрочем, от первого замголовы у половины города животы болели.
— Наконец-то! — Бармалеич увлек Дикообразцева в глубь холла, подальше от оживленного пути от двери к лифту и лестнице. — Я тебя заждался!.. Ну рассказывай, как он? что?
Не ожидавший подобной встречи Дикообразцев спросил:
— Кто?
Кислючий вытаращился на него и засопел недовольно:
— Как это кто? Имп, разумеется! Ты ведь с ним на «мерседесе» катался? — Кислючий считал верхом демократизма то, что он обращался ко всем, за исключением самого городского головы, на «ты».
А вы как узнали? — окончательно вывел его из зыбкого равновесия Дикообразцев.
Замголовы аж подпрыгнул. Экая бестолковость!
— Да как же я мог не узнать?! Нам из Москвы, из Кремля, специальный факс прислали о том, что Главный сам назначил этого Импа президентом фестиваля. Пред ставляешь, какое этому значение придается, если таким вопросом занимается глава государства!.. В том же факсе было сказано, что первым делом Имп встретится с тобой и обсудит все детали… Ну я, как факс поступил, так сразу к тебе, сюда, хотел проинструктировать, чтобы ты из американца деньжат побольше выжал. А мне говорят, ты уехал на импортном «мерседесе». С кем уехал, никто не знает. Но что тут, собственно, знать? Все и так ясно.
Поэтому прекрати прикидываться, время для шуток неподходящее, и выкладывай все…
Конечно, рассказывать надо было. Однако — что? Дикообразцев и представить не мог.
Не признаваться же в самом деле, что он не помнил, о чем шла речь во время поездки на лимузине! Забавно…
Ответ проявился у Дикообразцева в голове сам собою. И Александр Александрович заговорил голосом многозначительным и таинственным:
— Если в двух словах, то американец оказался вполне нормальным, я бы даже сказал, вполне нашим мужиком.
Не выпендривается, без гонора и вроде бы с головой.
Все, что его интересовало, мы обсудили, и он остался доволен. Претензий у него к нам никаких. Так, мелкие пожелания. Что касается денег, — Дикообразцев накло нился к замголове, — то он сказал, что готов инвестиро вать столько, сколько нам потребуется. Он, мол, наме рен обосноваться в Твери надолго.
