Ни сил, ни мыслей ответить у Дикообразцева не было. В голове у него гуляла абсолютная невесомость.
Но американец и не ждал от него никакого ответа.
— А вы, Александр Александрович, оказались чело веком, еще более умным, чем я предполагал. И это весьма отрадно, — звучал во мраке машины заворажива ющий бас. — Теперь я не сомневаюсь, что фестиваль выйдет у нас на славу. Хотя и преподнесет сюрпризов, как ни один другой!.. Поэтому я вам советую ничему не удивляться, не дрейфить и не терять присутствия духа.
Мои помощники всегда будут рядом и на произвол судьбы вас не бросят… Ну а теперь вам пора. Прощаться не будем, поскольку мы скоро увидимся.
Дверца справа от Дикообразцева приоткрылась, и, лишь кивнув, Александр Александрович выбрался на тротуар.
Здесь он собрался захлопнуть дверцу, но бас из машины его опередил:
— Минуточку, Александр Александрович! Вот возьмите, иначе вас просто не впустят.
И в руке у Дикообразцева обнаружилась целлофанированная картонка красного цвета размером не больше пачки из-под сигарет, с продетой в две дырочки просторной веревочной петлей, чтобы картонку можно было повесить на шею.
На картонке помещались фотография Александра Александровича, полное его имя и эмблема фестиваля в виде роскошного букета из серебристых звездочек. По диагонали картонки, слева направо спускались прозрачные, но легко читавшиеся буквы: ПРОПУСК.
Насколько Дикообразцев помнил, он, как исполнительный директор фестиваля, никаких пропусков не заказывал. Для гостей, участников и работников фестиваля подготовили специальные визитные карточки, по которым они и должны были проходить в гостиницу, на теплоход, на просмотры фильмов в кинотеатры.
Что же это за пропуск?
Разглядывая его, Дикообразцев двинулся к застекленному входу в гостиницу, но у самой двери дорогу ему преградили два угрюмых мордоворота. Еще трое таких же, в черных костюмах и при черных галстуках, стояли, деловито оглядывая подходы к гостинице, чуть в стороне.
— Пропуск! — угрожающе скомандовал ближайший к Дикообразцеву мордоворот.
Александр Александрович оторопел.
Нет, разумеется, вход в гостиницу с сегодняшнего утра должен был охраняться. Конечно! Но — милицией. В форме. И к тому же милиционерами Центрального райотдела. А их, прикомандированных к фестивалю, Дикообразцев знал всех в лицо. Да и они его знали.
Мордовороты же с кирпичными подбородками, по самой последней моде причесанные, с рациями в руках и, наверняка, вооруженные, были Александру Александровичу не только не знакомы, но и неприятны. Чудилась за ними Дикообразцеву некая тень фантастической цитадели. Мрачной и неодолимой.
