Ночевка, также как до этого короткий отдых, прошли именно так, как я не ожидал — надеялся: тихо и без особых тревог. Несколько раз оборотни чувствовали крупного зверя, но те не проявляли к нам интереса, а мы, в свою очередь, не торопились использовать их в качестве собственной пищи. Запасов, которые мы взяли с собой, было еще предостаточно. Тем более что уже ближе к вечеру, Гадриэль со светлоэльфийским принцем соревнуясь в остроте зрения и твердости руки, поохотились на совершенно непуганую дичь. Так что, ознаменовавшись плотным ужином, наш привал плавно перетек в глубокий сон. На том самом островке, что мы и присмотрели и добраться до которого оказалось значительно проще, чем я предполагал: лето стояло довольно жаркое и вода стояла низко.
Второй день нашего похода тоже прошел без особых приключений.
Короткая, неожиданная, но способная закончиться драматически, встреча с семейством сарусов, стала одним из самых ярких его событий. Серебристый мех этого зверя, что на ощупь мягче пуха и служит украшением самых богатых домов, не исключая и гостиную моего отца, произвел, в свое время, на Леру неизгладимое впечатление, которое еще более упрочили рассказы о доблести и храбрости этого, на вид весьма миролюбивого зверька. Так что, когда Валиэль изъявил желание подарить ей шкуру самца в качестве трофея, она долго гонялась за нашим светленьким между деревьями, угрожая немедленно освободить его от клятвы и отправить домой, под пригляд старшему брату. Оглашая при этом округу звонким смехом.
Пусть радуется, что сам при этом трофеем не стал. Нам с Гадриэлем долго пришлось уговаривать ее не лишать младшего принца его изумительной шевелюры, которой она собралась украсить рукоять своего меча, взамен предложенной ее должником картины: она, полулежа на искрящейся отблесками огня из растопленного камина, мерцающей шкуре. Обещая при этом все, что только пожелает ее душа. В рамках, естественно, того разумного, что диктовалось статусом каждого из нас. Правда, если моему другу удавалось выразить это ясно и конкретно, то я, все больше строил глазки и шевелил бровями, делая глубокомысленные намеки, которые она весьма достоверно не понимала, вызывая у окружающих едва ли не истерику.
А вот вторая ночь…. Могла стать для многих из нас последней.
И виной тому стала наша беспечность. Моя беспечность.
А ведь Лера, еще только солнце начало клониться к вечеру, зябко передернув плечами, посетовала на то, что не может отделаться от ощущения: за нами следят.
