Руки сына тянутся к замершей девочке. Ее русые кудри, словно по кадрам, взмывают вверх, когда он вытягивает ее из-под украшенного кружевом одеяла.
В глазах замершего на пороге Правителя Ксандриэля смешиваются гнев и ужас.
Похоже, он тоже знает, что собой представляет белый шар, что почти касается сияющего первобытной темнотой двуручника.
Сгусток света взрывается искрами, когда мерцающая пленка, что прячет за собой суть атакующей матрицы, касается кромки лезвия. Шипящее облако ползет вниз, к моим рукам. Отдаваясь неимоверной тяжестью.
Боль пронзает меня насквозь, когда тонкая струйка дымки, которую не смогла поглотить мгла, касается моей кожи.
Я пытаюсь кричать, чтобы заглушить треск огня, что сжигает мои внутренности, плавит мою душу. Мои глаза еще успевают увидеть, как схлопывается за неизвестным магом туннель перехода. Как приближается ко мне лицо Олейора, в глазах которого ярость уступает место растерянности.
Как что-то шепчут его губы, на одной из которых набухает капелька крови.
Я еще чувствую, как его руки трясут мои плечи.
Жалобный звон меча, который падает на каменный пол, отдается в моей голове гулким эхом.
И, где-то на задворках сознания затухает единственная мысль.
Доигралась…
Олейор Д` Тар
Я — безумен. В моей душе, в моем сердце, в моем взгляде… Безумие стало мне другом, любовницей. Оно, стало мной. И лишь в нем я себя чувствую… Я чувствую, что я еще есть.
Мои пальцы гладят ее руку, едва ощутимо теплую.
Осторожно, чтобы не причинить ей боль. Я ведь не могу причинить ей боль. Я… не…. могу…
И в моих глазах проступают слезы.
Надо же, а я и не знал, что умею плакать… А может, я просто никогда раньше не сходил с ума?
… Я боюсь за тебя…
Он все знал. Не знаю, откуда… Но знал. И пытался меня предупредить. Но… Я так заигрался. В будущего мага равновесия. В желание, заполучить ее в свою постель… Что ничего не замечал. Как она перестает быть моей ученицей. Как она входит в мою жизнь. Как она становится частью меня.
А он видел… Понимал… Знал… Предостерегал…
Но не остановил.
Очередной целитель отходит в сторону. Качает головой, не поднимая глаз на Ксандриэля.
И я… Я едва сдерживаю стон.
… Она всего лишь человеческая женщина…
Я готов убивать, рвать на части, грызть зубами… Лишь бы не чувствовать эту боль, что раздирает меня на части.
Кого я обманывал?!
Я замечаю, как капелька крови с губы, которую я в очередной раз прокусываю, пытаясь не закричать от отчаяния, сорвавшись, расползается алым пятнышком на белоснежной ткани.
