Джино закатил глаза:
– Да уж.
– Серьезно. Ты же знаешь, это не самый спокойный район.
– Да, это точно. Самые преступные районы легко распознать по трехколесным велосипедам на заднем дворе и детям, играющим в надувном пластиковом бассейне, – как вон там, видишь, – определенно преступные типы. Наверное, они прямо в эту минуту задумывают очередное ограбление.
– Да ладно тебе, перестань. Ну проехали несколько лишних кварталов – так и что, конец света?
– Двадцать два квартала, если быть точным. Но дело не в этом, а в том, что ты слюнтяй.
– Это еще почему? – Магоцци прижался к тротуару перед домом Грейс, затормозил и посмотрел в темные окна.
– Потому что ты торчишь перед пустым домом, в котором живет твоя подружка. Черт, я бросил такие развлечения еще в школе.
– Я не торчу перед пустым домом. Я ищу взломщиков и поджигателей.
Джино шмыгнул носом.
– В дом Грейс не вломится и спецназ, и ты это знаешь. Я даже подозреваю, что этот чертов бункер самоуничтожится, если на коврик перед дверью наступит мальчишка, разносящий газеты. – Он наклонился в сторону и выглянул из окна со стороны Магоцци. – Старик, я понял, у кого в городе палисадник еще более жалкий, чем у тебя. У Грейс. У вас двоих чувство прекрасного, особенно в отношении озеленения, развито примерно на таком же уровне, как у огненного муравья. Никто ее больше не пытается убить, так почему она хоть кустов каких-нибудь не посадит? А то здесь будто локальная ядерная зима.
Магоцци вздохнул и поехал дальше.
– Ей так нравится.
– И почему меня это не удивляет?
Через десять минут они свернули на подъездную дорожку, ведущую к особняку Харлея, и Джино не преминул указать на роскошные растения разнообразных видов и размеров, украшающие все подступы к зданию:
– Вот это палисадник! Живая трава, большие деревья и красивый высокий кустарник, весь усыпанный этими белыми нежными штуками.
– Цветами. А что тебя вдруг так разобрало на чужие сады?
– Да ничего не разобрало. И потом, в легкой гордости за свою собственность нет ничего плохого.
– А-а. Анджела все-таки заставила тебя вскопать ту цветочную грядку, о которой она талдычила года три, а?
– Это другой вопрос.
Магоцци улыбнулся:
– Понятно. Значит, гордишься собственностью.
– Точно. Кстати, я купил все цветы в питомнике в верхнем городе, и Лили Гилберт предоставила мне двадцатипроцентную скидку. Если бы она узнала, на что похож твой палисадник, она, наверное, отдала бы бесплатно все, что ты попросишь.
