— Кром, такого я еще не видал! Чтоб какая-то харчевня, постоялый двор на самой окраине города находился под герцогским покровительством! Нет, Бёрри, мы вчера, наверное, перебрали, и я до сих пор еще толком не проспался!
Конан все еще изумленно таращился на вывеску, а его вороной, чувствуя близкий отдых, нетерпеливо постукивал копытами и прял ушами, торопя своего хозяина. Рыжий Бёрри постучал в ворота, которые тут же гостеприимно распахнулись. Они въехали во двор, кое-где заросший невысокой травой, спешились, передав поводья подбежавшим слугам. На крыльцо не спеша вышел важный хозяин, когда-то, несомненно, такой же рыжий, как Бёрри, а сейчас сверкавший на солнце потной лысиной с остатками рыжих вихров за ушами.
Как только он увидел Бёрри, всю его важность как ветром сдуло.
— Наконец-то! Наконец-то ты здесь! Как я тебе рад, старина, ты и не представляешь! Эй, ребята, Зольду — в дальнее стойло, и овса ей побольше!
— Слушай, Лис, я на этот раз не один, а с приятелем, так что ты уж и его прими, как меня или как герцога, на худой конец!
— Ах ты, разбойник, все у тебя шуточки! Ну, ладно, ладно! Ведите вороного в конец конюшни — и тоже овса побольше! Ишь какой красавец! — И он с видом знатока похлопал жеребца по крутой шее.
Конан, улыбаясь, слушал разговор и с интересом разглядывал хозяина, честного плута. Он, как и Бёрри, ему почему-то сразу понравился. Чем-то они были похожи: оба рыжие, круглолицые и, несомненно, каждый себе на уме. Хозяину самому очень подходило название его постоялого двора — «Старый Лис». Толстый, лысый, с щелочками черных плутовских глаз, он не казался старым, но если присмотреться внимательней, то становилось заметно, как время избороздило неглубокими морщинами его лицо, как спокойно и мудро временами смотрят маленькие глазки.
Он казался настоящим щеголем, хотя одет был в простые штаны из зеленой добротной ткани, свежую рубаху из тонкого полотна, распахнутую на жирной груди. Но уж очень ладно выглядели на нем короткие сапожки из светло-коричневой мягкой кожи, шелковый пояс с кистями, туго охватывающий толстый живот, массивная золотая цепь, поблескивающая на мощной шее.
— Заходите же, заходите! Бёрри, ты, конечно, как всегда, для начала — в уголок, а?!
— Похоже, ты мои привычки знаешь лучше меня! Вот за что люблю так люблю!
— А я, дружок, помню привычки всех своих постоянных гостей, иначе мне тут делать нечего! Ты вот песни свои поешь, ни одной ведь за год не забыл, верно? Ну, а я привычки твои помню. По мне, что ты, что знатный нобиль — все одно: вы мои гости! Бочка с лучшим вином у меня одна, да и ягнята все одинаковы!
