— И письма тоже, — подтвердил Розум. — А ты их видела?
— Бабушка как-то показывала, когда еще в коммуналке жила у Белорусского вокзала. Говорила, что это единственная память, оставшаяся у ее матери об их семье. Там много было писем, она их в жестяных коробках из-под печенья держала. Листы в коробки не помещались, так она их складывала вдвое и перехватывала резинкой. А ты ничего не путаешь? Кому они нужны?
— А кроме писем там ничего не было?
— Может, и было, я уж не помню, Леша. Да зачем они кому-то сейчас понадобились? Столько лет прошло!
— Вот и я спрашиваю, — задумчиво повторил Розум. — Зачем? А ты не знаешь, где сейчас архив?
— Нет. Я его с тех пор не видела.
— А бабушка твоя перед смертью ничего не говорила?
— Она умерла внезапно. Во сне. Практически не болела. Так что сказать ничего не успела.
— Вот что, Елена Леонидовна, нам надо этот архив найти. Вокруг него нехорошие танцы начинаются. Как ты думаешь, где он может быть?
— Ну, я не знаю. Здесь его точно нет. Я бы знала.
— Может, на старой квартире оставили?
— Может быть. Мы там старые вещи на чердак сносили. Дворник еще ругался. Может, там? Еще, знаешь, бабушка к маме вещи завозила, когда мы квартиру обменивали.
— Обменивали?
— Ну да, когда мама с папой развелись, у нас была трехкомнатная квартира на Ярославском шоссе. Папа решил ее обменять, чтобы мне жилплощадь оставить. А тут как раз бабушке квартиру дали, двухкомнатную. Вот они и обменяли бабушкину двухкомнатную и нашу на Ярославском на эту и папе в Подлипках, поближе к его работе. Там еще какой-то сложный обмен был.
Розум прошел в Сашкину комнату. Сел за письменный стол, взял лист бумаги и стал чертить на нем карандашом схему. Сверху он поместил квадрат и надписал: «Коммуналка у Белорусского вокзала». От квадрата шла стрелка вниз налево к другому квадрату: «Квартира на Ярославском», и направо, к квартире на Ломоносовском. От квартиры на Ярославском вниз уходила стрелка к «Маминой квартире», а от верхнего квадрата, через весь лист, вниз шла стрелка к квадрату с надписью «Дача». Розум скептически оглядел оперативный документ, сложил его вчетверо, положил в карман пиджака и пошел спать.
В четверг в десять ноль-ноль утра подполковник Розум зашел в кабинет начальника аналитического отдела управления спецопераций генерал-майора Суровцева.
— Что будешь делать с Камолиным? — спросил Суровцев вместо приветствия.
— Ничего. Он сотрудничает.
— Рассказывай.
— Он работает по заказу. Заказ пришел из-за рубежа. Ищут архив Каратаевых.
