Смерть Людоеда | страница 10
На улице свирепствовала стихия. Под яростными наскоками ветра резко хлопали ставни; дождь грозил потопом, а в трубе рыдали неясные странные голоса, но это был ветер, только ветер…
Петрус Снепп не подозревал, что повторял слова старой сказки о малышах, посаженных в печь злой колдуньей:
«Кто стучится в дверь? Ветер… только ветер!»
Месье Фенестранж ел мало, а потому поддерживал разговор. Он говорил больше других и, конечно, о Людоеде, это был его конек.
— Только во Франции и Фландрии есть настоящий Людоед-Крокмитен.
— В Германии есть Рюбецаль, пожиратель репы, — сказал герр Буманн. — Им пугают детей, но он не причиняет никакого зла…
— А у нас в Англии, — заявил Петридж, — живет Мистер Рэйн. Дядюшка Дождь. Этот призрак не трогает детей. Но любому взрослому, который ему не приглянется, он может свернуть шею…
— Уу! Уу! — завывал ветер.
Петрус Снепп прислушался.
В свое время он был на заводе ночным сторожем.
В долгие часы одиночества он привык к вою ветра за окном, часто напоминавшему пьяные голоса, мольбы о помощи и стоны умирающих…
Ветер набрасывался на ставни, словно свора разъяренных собак; потом вдруг засвистел в трубе…
Но разве Петрус Снепп не расслышал детских криков, доносившихся откуда-то из глубины дома? Впрочем, это был ветер, только ветер.
Тюиль пообещал прислать хозяину лучший экземпляр своего эссе «Смутные полтора месяца в Гентской области». Правда, оно написано на фламандском, но он обязательно приложит французский перевод. Эта книга должна заинтересовать месье Фенестранжа, потому что в ней описано некое подобие Людоеда, которого гентцы прозвали «Месье Луи» или «Арраби».
— Рыжие волосы, зеленые глаза, черные зубы, брюхо бочонком, руки, как узловатые ветви дуба, кривые ноги.
— Совершенно зерно! — вскричал Фенестранж с воодушевлением. — Вылитый Людоед!
Петруса Снеппа поразила неожиданная мысль.
«Рыжие волосы!.. Совсем как у мистера Петриджа».
«Зеленые глаза!.. Совсем как у месье Тюиля в минуты гнева».
«Брюхо бочонком!.. Совсем как у герра Буманна».
«Черные зубы».. Петрус с улыбкой вспомнил, что его собственные зубы давным-давно почернели от махорки.
А где же узловатые ветви дуба?..
На развилке дорог стоял деревянный указатель: «Проезд закрыт». Он был сработан на совесть и, сопротивляясь натиску ветра, только потрескивал, словно орех в щипцах. Рядом с указателем высился древний каменный дуб. Черви и лишайника подточили его корни, омела и плющ высосали из него соки. Он превратился в растительное чудище, стволу было не по силам держать крону. Камыш на берегу Оржа гнулся под яростью ветра. Дуб стоял насмерть, он прожил слишком много столетий, но особо резкий порыв ветра вывернул его с корнем и корявые ветви в щепы разнесли указатель.