— Его бесконечность Космос?
Астроном кивнул.
— Я такого языка не понимаю, — поднял голову Нескуба. Не можете ли вы дополнить этот негатив словами?
— Это… видите ли… потрясающее открытие…
— Я ничего здесь не вижу.
— Ах да, прошу прощения! Извините, пожалуйста! — Лойо Майо засуетился, роясь в карманах комбинезона. В конце концов вытащил откуда-то что искал. — Вот, будьте добры. — И, протянув Нескубе лупу, указал пальцем на правую сторону фотографии. — Взгляните сюда.
Нескуба принялся пристраивать лупу, то приближая, то отдаляя ее от фотографии, и снова ничего не обнаружил.
— Вот она где! — Астроном дрожащим пальцем ткнул куда-то. — Одна-единственная точечка во всем пространстве.
Нескуба навел лупу на это место и только теперь действительно заметил маленькую белую точку.
— Разве это не царапина?
— Технология у нас на высоте. А этот уникальный документ имеет эпохальное значение. Здесь зафиксирована вся наша Метагалактика. Мир, откуда мы вылетели…
— Вот эта светлая точечка?
— Именно она! — кивнул головой астроном. — Конечно, при очень большом увеличении.
— Неужели мы улетели так далеко? — ужаснулся Нескуба. Да на такое расстояние не хватило бы жизни тысячи поколений!
— Расстояние здесь, может быть, и не такое большое. В космических масштабах — рукой подать. Суть в размерах нашей Метагалактики. Мы ее видим сбоку, размер ее составляет микроскопическую часть сантиметра: десять в минус тридцать третьей степени.
Брови Нескубы сошлись на переносице, на лбу собрались морщины. Что он такое говорит? В минус тридцать третьей степени? Это ведь ноль целых, за ним еще тридцать два нуля и единица. В своем ли он уме, этот Лойо Майо?
— Это парадоксально, но…
— Но факт? — подхватил Нескуба и испытующе взглянул на собеседника. Тот не выдержал взгляда, отвел глаза в сторону, губы его вздрогнули, будто он хотел что-то сказать, но не решился.
«Все ясно: психическое расстройство, — подумал Нескуба. В условиях бесконечных стрессов нетрудно и свихнуться… Тревожно-маниакальное состояние…»
Между тем Лойо Майо объяснял дальше:
— Такому парадоксу содействовала большая концентрация массы, что неминуемо вызвало искривление пространства…
В глубине обзорного экрана Нескуба заметил гроздь золотых точек — далекие звезды посылали весточку о своем существовании.
— Наступил момент, когда пространство замкнулось, — продолжал Лойо Майо.
— И теперь миллиарды звезд спрессовались в одну элементарную частицу. Не так ли?
— Нет, здесь не то. Наши галактики помещаются в этой элементарной частице.
