— Очень давно.
Они медленно шли по пескам, кружили вокруг лагеря, пока не начало светать.
В какой-то момент Анита почему-то спросила:
— А что такое смерть, Туо?
Его не удивило то, что она подумала о смерти.
— Этого никто не знает, Анита, — ласково сказал он и улыбнулся, — может быть, это проявление жизни.
Устроившись в своем гамаке, Анита вспоминала ночь, притаившуюся пустыню, слова Туо, его тревогу. Незаметно уснула. И приснился ей страшный сон. Увидела себя в каком-то большом доме, себя и маму. Квартира вроде бы их, а дом огромный. Вышла на балкон, видит — угол крыши горит! Рыжее пламя, как дикий зверь, вгрызается в кровлю, бьет хвостом по стене… Анита выбежала на площадку, забарабанила кулаками в соседнюю дверь:
— Пожар!
А соседи выглянули, пожали плечами (муж и жена) и захлопнули дверь.
Анита стремглав на другую площадку, звонит, стучит, кричит:
— Горим! Наш дом горит!
А из дверей — музыка, там, кажется, танцуют, у них какой-то свой праздник, и никто не хочет слушать Аниту. «Что они все, оглохли, что ли? — думает девушка, бегая от одной квартиры к другой. — Горит ведь, еще можно погасить!» И снова стучит, кричит до хрипоты. А они то смеются над ней, то сердито прогоняют, то молча захлопывают дверь. Аните хочется рыдать от досады, сквозь стены и потолки, сквозь перегородки, серванты и диваны, столы и шкафы, — сквозь все, чем наполнен дом, она видит хищное пламя, ощущает жгучую боль, у нее резь в глазах…
Проснулась. Солнце, отыскав щель в палатке, бросило ей в лицо горячие осколки. Слышен был грохот моторов и голоса.
31
Геликоптеры прибывали один за другим и садились, выстраиваясь в ряд и выставляя вперед зеленые животы. Толстые туловища и длинные тонкие хвосты делали эти летательные аппараты похожими на огромных насекомых, а выпуклые стекла кабин напоминали немигающие глаза.
Из чрева каждого такого насекомого выпрыгивали солдаты в касках, с ранцами за плечами и короткими автоматами в руках. Пока они топтались около машин, отворачиваясь от яркого солнца, их командиры рысцой бежали к палатке Фаусто Лабана, чтобы доложить о прибытии. Вскоре войсковая часть заняла круговую оборону, окопавшись в песке. Во все стороны от лагеря, в центре которого зиял раскоп, смотрели автоматы и пулеметы, подняли свои тонкие дула автоматические зенитки.
— Война? — острили рабочие.
— Оккупация!
— А не выскочит ли из пирамиды нечистая сила?
— Эй, ребята, дайте сигарету!
Но парни в зеленом молча расхаживали вокруг своих огневых точек, словно и на самом деле ждали нападения. Офицеры подошли к раскопу, из которого торчал пирамидальный бункер Археоскрипта, и угостили рабочих ароматическими сигаретами.
