– Значит, вы хорошо осведомлены о случившемся?
– Да уж, – запечалился мужик. – Не каждый день твоего кореша убивают. Да еще так! Нет чтобы ножом или там топором, такое, конечно, случалось. Но так то в драке. Или выпьют если приятели, да не поделят чего с пьяных глаз. Но чтобы ночью, в доме, где полно народу гуляет! Нет, такого изуверства я не припомню!
– Значит, вы там были?
– Где?
– На месте убийства.
– А что я там забыл?
– Ну, вы же сказали, в доме, полном гостей.
– А-а-а… Так это мы праздник какой-то справляли. Кажется, у Нинки, у Ванькиной бабы, день рождения как раз был. Или это не у нее? Не помню уже. Нет, наверное, все же у нее. Иначе, с чего бы нас Ванька всех к ней пригласил и за Нинку пить предлагал?
Григорьев слегка покачивался. Да и запах исходил от него вполне характерный. Похоже, несмотря на раннее утро, парень уже успел принять на грудь. Если у Кругликова все приятели были такие алкоголики, то не было ничего удивительного в том, что его зарезали.
– Не-а, – помотал головой Григорьев. – Это не наши сделали.
– Почему?
– А потому! Я наших всех хорошо знаю. Никто из них на такое зверство не способен. Ведь это же как получилось. Ванька спать лег, а ему в это время горло и перерезали. Да еще и рядом какой-то хрени намазали.
– Что намазали?
– Рисунки какие-то. Буквы, крест. Я следователю сразу сказал, что тут без нечистой силы не обошлось.
– Почему?
– Потому что двери и окна в комнате, где Ванька спал, закрыты были. В гостиной мы все сидели. А Ванька в спальне, значит, лежал. Чтобы в нее попасть, через гостиную нужно было идти. Я понятно объясняю?
– Понятно.
– Во! – удовлетворенно кивнул мужик. – А иначе никак. А в гостиной мы сидели. И чужие к нам не заходили. Да и мы тоже к Ваньке не совались. Потому как чего соваться, если человек отдыхает?
– А через окно?
– Так зима же была. Окна закрыты во всем доме были.
– Как же тогда убийца вошел в спальню?
– Вот и я не знаю. И следователь не знает. И никто из наших не знает. Но лично я думаю, что нечистый к Ваньке приходил. Он его и прирезал!
Подруги еще поговорили с Григорьевым, но не выяснив у него больше ничего нового, отправились к Нинке, в чьем доме все и произошло. Нина оказалась женщиной приятной. И подруг в ее пользу сразу же расположило то, что, по крайней мере, в этот час была трезва как стеклышко, что уже само по себе радовало.
– И с чего вдруг следствие возобновили? – удивилась Нина, узнав о том деле, по какому прибыли к ней незваные гостьи. – Еще зимой наши следователи отписались, что дело закрыто за отсутствием виновного.
