Они шли в направлении Шафтсбери-авеню. Высокие каблуки Лидии цокали по мостовой, как оленьи копытца. Тротуары были еще запружены гуляющими. Женщины в ярких одеждах выступали под руку с джентльменами, смеясь и наклоняя локоны к плечу кавалера. Кэбмены, кутающиеся в шарфы и запахивающие поплотнее пальто по случаю холодной октябрьской ночи, восседали на высоких козлах; их лошади выдыхали пар, как драконы. Компании молодых щеголей, безденежных студентов и направляющихся домой клерков толклись на мостовой. Лидии приходилось прилагать силы, чтобы не выпустить вампира из поля зрения.
А у того были свои проблемы. Одна из них заключалась в том, чтобы люди на него не смотрели, а если и смотрели, то не видели. Поэтому вампиру приходилось все время лавировать, чтобы избежать столкновения. Ситуация показалась забавной Лидии, которая следовала за ним, засунув руки в карманы
– перчатки куда-то запропастились во время стремительных сборов. Потерять его из виду она не боялась – вампир был высокого роста. Черная дешевая шляпа ползла над головами, как таракан.
Они свернули в боковую улочку, потом – в другую. Народу здесь было поменьше, и Лидия снова поотстала, благодаря Бога, что пальто на ней в этот раз против обыкновения неприметное, чего, к сожалению, нельзя было сказать о рыжих локонах, выбивающихся из-под широкополой шляпы. Вампир продвигался все медленнее, и Лидия обратила внимание, что люди, как бы прозрев, уступают теперь ему дорогу.
Стало быть, невидимость была ему уже не нужна.
Что-то должно было случиться.
Они находились неподалеку от Ковент-Гарден – путаницы тесных улочек, скопища меблированных комнат, где в основном обитали слуги и портнихи. Владельцы тележек еще торговали, пытаясь сбыть за полцены то, от чего не смогли избавиться днем; от сточных канав тянуло запахом гниющих овощей. Два бездельника у пивной восхищенно присвистнули вслед Лидии. Она не обратила на это внимания, надеясь, что и вампир поступит так же.
Хотя Лидия предпочитала тихую жизнь в Оксфорде, ей приходилось по настоянию отца часто бывать и в Лондоне, правда, знакомы ей были несколько иные районы: изящная архитектура Мэйфера, зеленые заповедники Гайд-Парка и Сент-Джеймса, тихое благополучие аристократических кварталов. Но этот лабиринт мокрых мостовых, громкие голоса и грубое освещение были ей незнакомы и чужды. Страха она не чувствовала (в конце концов, она всегда могла кликнуть кэб и вернуться на Брутон-Плейс), и все-таки следовало быть поосторожнее.
