— И кто же?
— Ну-у! — Спинелли извлек записную книжку. — Согласно имеющимся сведениям, большинство людей в зрительном зале, на сцене и за кулисами как будто вне подозрений. Но я рассчитываю на вашу помощь, маэстро. Это самая запутанная головоломка, с которой я когда-либо сталкивался, — достаточно безумная, чтобы удовлетворить даже вас.
— Старая песенка, — не без грусти заметил доктор Фелл. — Впрочем, полиция не раз была готова вызвать меня на помощь даже из сумасшедшего дома. — Он немного подумал. Потом складки его жилета дрогнули от громкой усмешки, и доктор Фелл бросил кости. — Пять и три! — воскликнул он с детской радостью и указал на воображаемые деньги на столе: — Десять долларов! Как бы вы, мой дорогой Нокс, изложили по-латыни следующие фразы: «У меня выпала восьмерка, Эйда из Дикейтера![92] Выкладывай десять баксов!»
Нокс задумался.
— Пожалуй, доктор Джонсон[93] справился бы с этим без труда. Босуэлл[94] — согласно его дневникам, страстный игрок в карты, — несомненно, играл бы и в крап, если бы эта игра уже существовала в то время. «Выпала восьмерка»… Пожалуй, «numerus octopus est». А вот как благородный римлянин потребовал бы выложить десять баксов, придумать посложнее. К тому же какой падеж нужно использовать в словах «из Дикейтера» — родительный или творительный?
— Ради бога! — Лейтенант Спинелли сердито уставился на Нокса. — Я знаю, что маэстро охоч до подобных рассуждений, но вы хоть не принимайте в них участия! Давайте забудем о том, что Джонсон говорил Босуэллу за игрой в крап, и сосредоточимся на деле. Вы ведь, маэстро, отнюдь не спали и не изучали принципы игры, когда я допрашивал свидетелей, а сами задали ряд вопросов.
— Совершенно верно, — согласился доктор Фелл. — Но если вы помните, целью моих вопросов было реконструировать события этого вечера до начала репетиции.
— А это важно?
— Думаю, да. Я, так сказать, вживался в общую картину.
— Ну, тогда эту картину будет нелегко вставить в раму, — усмехнулся Спинелли. — Повторяю: большинство тех, кого мы могли бы включить в число подозреваемых, отпадают, так как у них есть алиби. А к алиби я отношусь с уважением, если они только не ловко состряпаны профессиональным преступником. Даже ваша жена, мистер Нокс, как будто вне подозрений.
— «Даже»! — с горечью промолвил Нокс. — Утешили, нечего сказать!
— Ну, вы ведь слышали, что говорили мистер и миссис Лафарж. Перед тем как леди Северн произнесла речь, у нее была ссора с миссис Нокс. Вернее, она набросилась на миссис Нокс, а ваша жена ей не ответила. Я намерен узнать, в чем там было дело. Конечно, я не думаю, что ваша жена стреляла из арбалета, — держу пари, женщине это не по зубам.
