– Нам это только кажется? – предположил пилот.
– Всем троим – одно и то же? – с иронией спросил Парсинг, но, на всякий случай, перекрестился. – Нет, это значит, что на пути корабля находится какое-то препятствие. И несмотря на то, что мы его не видим, оно...
– Нас видит? – наивно удивился пилот.
– ...объективно существует. – закончил капитан. – Пока логично?
– Так точно, капитан.! – отозвался Флитвуд.
– Хорошо. Итак, нам осталось только обсудить наши дальнейшие действия. Что, например, сделал бы на нашем месте любой здравомыслящий экипаж?
– Послал бы сообщение на Землю и ждал бы дальнейших распоряжений от комиссии экспертов. – предположил Мак.
– Молодец! – похвалил капитан. – А что же на нашем месте предпримем мы?
– О-оох, – издал тихий стон помощник капитана.
– Дважды молодец! Мы сначала попытаемся найти какой-нибудь способ, чтобы обойти это неизвестное препятствие, а уже потом, когда оно будет благополучно преодолено, сообщим обо всем в комиссию. Мне просто не хочется становиться объектом возможных насмешек. Особенно сейчас, когда эхо от моего исторического обращения к людям Земли еще не утихло.
Спорить с капитаном в таком состоянии было бесполезно. Да к тому же и поздно: еще не закончив говорить, он перешел к активным действиям. А именно – вдавил рычаг переключения скоростей в пол и плавно потянул на себя, включая маневровые двигатели, расположенные на носу корабля. Дальнобойщик начал двигаться задним ходом, отходя от невидимого препятствия на расстояние, достаточное для смены курса.
... Несколько часов спустя капитан Парсинг стоял на поверхности корабля, немного напоминающий средневекового рыцаря в своем скафандре, с зажатым в руке раструбом лазерного излучателя, и готов был заплакать от бессилия, чего средневековый рыцарь уж никак бы себе не позволил.
Трижды Дальнобойщик менял направление полета, пытаясь покинуть пределы родной Солнечной системы. И трижды он натыкался на все то же невидимое препятствие. Нет, родная система, похоже, была совершенно не намерена расставаться со своими сыновьями.
В бессильной ярости Парсинг ударил кулаком по прозрачной стене, ставшей непреодолимым барьером на пути к мечте всей его жизни – к звездам. Перчатка скафандра отчасти самортизировала удар, но все равно резкая боль до локтя пронзила руку капитана. Стена же на удар никак не прореагировала; даже лазерный излучатель не наносил ей никакого видимого ущерба. Невидимого, впрочем, тоже.
