А Гарден-о-о-з к тому времени уже к экрану спиной повернулся и рассказывает. Вот тут вы видите, как С-о-о-лнц наш вступает в стадию деления. Вот отделяются от него девять отщепенцев. Вот он их на орбиты выводит...
Это говорить легко, а вот ты попробуй сразу девять отщепенцев на орбиты вывести! Так, чтобы они не поубивали друг друга по молодости. Да чтоб еще об экран, неровен скрымз, не звезданулись.
А как отщепенцы то немного поостыли, успокоились и по орбитам разбрелись, так самое интересное и началось. С-о-о-лнц тогда взял, да и народил на третьем от себя отщепенце это самое... Как же его?.. Да у меня же в программке написано... Во! Человечество.
Тут у Гарден-о-о-за из зала кто-то спросил, зачем, мол тогда целых девять отщепенцев породили, если можно было и одним обойтись? Не растерялся режиссер: это, говорит, для большей правды жизни. Тут весь зал невольно так уважительно засветился. А я еще про себя подумал: правду все-таки говорят, что чужая луна – в потемках...
И вот мы уже битых три скрымза наблюдаем, как это человечество развивается. Не знаю, как кому, а мне эти человечки даже нравиться начали под конец. Забавные такие, крошечные. На нас чем-то похожие. Правда, не светят совсем. И протуберанцев у них почти нет. Так, штучки по три – по четыре, в лучшем случае. И бегают все туда-сюда, суетятся. В общем – совсем они на нас непохожи. Это я, не подумав, сказал. Но все равно очень милые.
По всему видно, фильм к концу идет. Гарден-о-о-з помолчал немножко, добавил чуть торжественности в свечение и говорит:
– Вот мы с вами и проследили всю историю развития человечества, от возникновения примитивной органической жизни в океанах до изобретения спутникового телевидения. А сейчас нам придется стать свидетелями неизбежного заката человеческой расы.
3.
Но капитан Парсинг был не из тех, кто легко сдается.
– Спокойно, сынок, – подбодрил он пилота. – Беру управление на себя.
Пилот благодарно улыбнулся своими побледневшими губами и с трудом разжал левой рукой пальцы правой, мертвой хваткой вцепившиеся в рычаг переключения скоростей. Парсинг занял пилотское кресло, помощник капитана и пилот пристроились слева и справа от него. Все аккуратно пристегнулись ремнями безопасности: как показала практика, эта традиция оказалась полезной.
– Начнем рассуждать логически, – предложил капитан. – Сам по себе космический корабль остановиться не может. В космосе он по инерции будет двигаться сколь угодно долго. Значит...
