– Ты хочешь сказать, что каждый раз перед тем, как завалить тебя в траву…
– Вот именно, мой сладкий. Тебе придется немного попотеть.
– И что же я должен делать? – нахмурился Моркар. – Подняться по стене башни? Бороться с медведем? Научиться играть на лютне?..
– Ничего такого трудного, – подбодрила его Эдвига. – Всего лишь навестить рыцарей – вассалов лорда Фитца – и убедить их поддержать своими мечами Уоллингфорд, когда придет время.
– Всех четырнадцать?..
– Да, всех. Но нам нужны также их люди и оружие. Все сержанты знают тебя, Моркар, и очень уважают. Они прислушаются к твоим словам. – Она швырнула окровавленный сук в сторону и села рядом с Моркаром, выразительно поглаживая свое бедро. – Помни, милый, что грек получил свою награду, только совершив двенадцать подвигов, – напомнила она, когда сержант вновь потянулся к ней.
Семье незадачливого де Рентона не оставалось ничего, как заплатить выкуп. В своем щегольском наряде, с шепелявой речью и жеманными манерами юный Гилберт выглядел в глазах своих родителей круглым идиотом. Но, тем не менее, он оставался их отпрыском. Семья выделяла скудные средства на его содержание, но потерять его не хотела. Тем более что соседи-дворяне могли подумать: де Рентоны отдали сына на заклание разбойнику из-за своей скупости.
Так что им пришлось принести кошелек с монетами в указанное место в лесу. Забрав его, облаченный в черный плащ с капюшоном Варан отпустил юного дворянина из своего лесного убежища.
– Возвращайся, красавчик, к себе в гнездышко, – сказал он назидательно. – И в следующий раз поменьше думай о пере на шляпе и больше – о своей охране.
– Если бы вы были мужчиной, вы сняли бы этот дурацкий колпак и показали свое лицо! – воскликнул оскорбленный Гилберт, хватаясь за пояс, где у воина висел бы меч, которого у него не было.
Варан хмыкнул.
– Радуйся, что я не сделал этого, малыш, – резонно заметил он. – Иначе мне пришлось бы выколоть твои голубые глазки.
Услышав эту неприкрытую угрозу, Гилберт сразу же остыл и стал сочинять такую историю своего пленения, которая менее бы ранила его гордость. К моменту, когда он достиг Вестминстера, разбойник превратился в шайку из двенадцати головорезов. Он, Гилберт, боролся с нападавшими как лев, троих зарубил на месте, в то время как бандитам не удалось нанести ему ни единой царапины.
Его родственники выслушали эту фантастическую историю с сомнением, они посмеивались или откровенно скучали, поглядывая в окно. Но Гилберт предпочел всего этого не замечать, упоенный своим рассказом, в который он уже почти верил.
