— Что будем делать? — спросила Каролинка. — Может, спустимся вниз.
— Давай, — согласился Петрик. — Только возьми мелок.
— Сперва я должна вымыть посуду, — спохватилась вдруг Каролинка. — Мелок, к сожалению, за нас этого не сделает. Пришлось бы рисовать какую-нибудь особенную машину или домработницу.
— Лучше не надо! — закричал Петрик. — Мелка жалко. Давай я тебе помогу, вытру тарелки и чашки.
Когда они спускались по лестнице, Каролинке пришла в голову новая мысль.
— Ты собираешься рисовать, Петрик, а бумаги мы с собой не захватили.
— Зачем бумага? Будем рисовать на стене или прямо на ступеньках.
— На стене я не люблю. Сам ведь знаешь: учительница в школе сказала: это делать нехорошо.
— Я помню, как она говорила, но ведь она про голубой мелок тогда ничего не знала. Она ведь не думала, что рисунок сам собой исчезнет.
Каролинка всё же засомневалась.
— А что, если не исчезнет?
— Давай нарисуем что-нибудь маленькое, для пробы!
— Ладно, — согласилась Каролинка. — Нарисуем для пробы. Может, бабочку, а? Погоди, сама нарисую.
Бабочка получилась не очень удачная. Одно крылышко было побольше, другое поменьше, на одном у неё было два пятнышка, на другом — три, но стоило Каролинке закончить рисунок, как бабочка шевельнула крылышками, оторвалась от стены и стала подниматься в воздух. Но главное, стенка осталась чистая.
— Ну что, разве я не прав? — Петрик даже подскочил от радости. — Не прав? Мы можем рисовать что угодно! Дай-ка мне мелок, Каролинка! Вот увидишь, сейчас я нарисую что-нибудь ужасно смешное! Это будет сюрприз. Отвернись и не смотри! Ну, пожалуйста, не смотри сюда, пока не скажу: пора!
Каролинка никак не могла догадаться, что там Петрик рисует. Одного только она боялась: вдруг кто-нибудь пойдёт по лестнице, будет тогда скандал из-за рисунка, ведь не могут же они сказать, что рисунок необыкновенный.
— Пора? — Каролинка забеспокоилась оттого, что Петрик долго копается.
— Сейчас, сейчас. Подожди минутку. Пора!
Каролинка повернулась как можно быстрее и вскрикнула от изумления. По ступенькам карабкался крокодил. Он был голубой, как незабудка.
— Не бойся! — дрогнувшим голосом проговорил Петрик. — Я думаю, он нам ничего не сделает. Я только так, для шутки!
Что касается крокодила, тот шутить, кажется, не собирался. В его продолговатой, грозно оскаленной светло-голубой пасти сверкало множество мелких острых зубов. Он зевнул, потянулся, а затем…
— Бежим! — крикнула Каролинка. — Бежим!
Петрик схватил её за руку.
