Ах, если бы я была лет на десять моложе… Я всё сделала бы иначе, и он любил бы меня по-прежнему, и мы были бы счастливы… Жизнь так пуста…
Анна сочувственно гладит женщину по плечу, но та ничего не замечает.
Старик с трясущейся головой, мерзкий на вид, франтовато и совсем уж старомодно одетый. Почему-то в соломенной шляпе с низкой тульей. Солома нелепо торчит сбоку колючими иголками. Шаркая ногами, прогуливается вдоль по Московской улице, самодовольно ухмыляясь и постукивая тросточкой.
…девочки мои… такие сладенькие, аппетитные… длинные ножки, упругие попки, податливые грудки, розовые ротики… как люблю девочек… двоих, троих сразу… Деньги… я дам много, много денег… для вас это большие деньги, а для меня… девочки всё сделают за деньги… всё, что захочет папик, сделают мои сладенькие… как захочет, сделают… блондиночки… черненькие… рыженькие…
Гадливая похоть захлёстывает Анну, и она старается держаться от старика подальше и не слышать его бормотания. Как хорошо, что ему нет никакого дела до неё!
Молодая пара — красивая, счастливая. Новенькие обручальные кольца блестят, пальцы рук крепко переплетены. Они всегда сидят рядом где-нибудь — на скамейке, на бордюре, просто на траве. И всегда смотрят друг другу в глаза. Через плечи перекинуты ремни безопасности самолётных кресел.
…Ты любишь меня? — Да, а ты? — Конечно да! — Я так боюсь летать! — Ничего, милая, всё будет хорошо! — Мы всегда будем вместе? — Да, всегда, родная! — Вечно? — Вечно! До самой смерти. — Не говори так! — Нет, не буду, просто будем рядом вечно… вечно… вечно…
Любовь, восторг, счастье, рев турбин, свист падающего лайнера… Они сидят рядом, вдвоём и им нет дела ни до кого. Анна с нежностью смотрит на молодых, и проходит мимо. Зачем мешать?
Неясные мимолётные тени, неожиданно появляющиеся то тут, то там. Они живут искорками своей жизни… сполохами. Анна пытается уловить их настроение и мысли, чтобы потом (вечером, при свете свечи!) перенести их на бумагу. Но всё настолько смутно, что иногда она задумывается — не её ли это мысли, придуманные в бреду одиночества? Что же всё-таки происходит здесь, с ней?
Не дойдя до дерева пары метров, старый Пёс исчез, просто растворившись в воздухе…
Анна, вздохнув, подошла к мангалу. Сняла с шампуров готовые картофелины. Поставила миску с картошкой в пластиковый пакет-маечку. Побрызгала на огонь водой. Щурясь от дыма, прихватила полотенцем и убрала с решётки кастрюлю. Пристроив пакет на сгиб локтя, взяв двумя руками кастрюлю с супом, по-хозяйски оглядела свою «полевую кухню». И пошла к себе, в квартиру, в тишину и домашний уют.
