Кто бы ей раньше сказал, что можно испытать наслаждение зачёрпывая прохладную воду и моясь без мыла и мочалки, сидя нагишом в пластмассовой «корыте», предназначенном для дачного участка какого-нибудь продвинутого садовода? И плевать было на сверхъестественное подглядывание из-за спины, и на клубы тумана на улице, и на таинственную пустоту огромного зала суперсовременного супермагазина.
Ах, водичка!!! Анна зажмурила глаза и погрузилась в воду вся, целиком, как в ванной. Хорошо, что здесь не плавают золотые рыбки. Их было бы жалко… а так — хорошо!
А потом она (в чём мама родила!) неторопливо прогулялась до соседнего ряда с банными принадлежностями, выбрала большое махровое полотенце и халат. И ещё долго сидела на складном стульчике рядом с прудиком, вытирая волосы и размышляя о том, что всё-таки происходит.
* * *
— И вот, представляешь, — я каждый день теперь после завтрака хожу в этот магазин. Это прогулка у меня такая, и персональное купальное место имеется. Вот только вода уже не очень свежая, хотя я оставила запас в вёдрах и тазике и теперь в тазике моюсь, а мыльную воду на улицу выливаю. Да… А ты живёшь в подсобке в киоске, правда? Там всегда закрыто, — ты выходишь сквозь стену и гуляешь, где вздумается. Ищешь кого-то, или просто так?
Какое-то ощущение легкого дружелюбия коснулось кожи Анны. Пёс лениво поднялся, потянулся, припадая на передние лапы, и пошёл по направлению к старому тополю.
— Ничего, ты вернёшься, я знаю, — сказала ему вслед Анна. — Они — вы — все возвращаетесь, время от времени, или кто-то новый появляется. Но я совсем не боюсь. Мне даже жалко всех — им страшно, и меня не замечают, а я — вижу и не боюсь. Я же дома — поэтому НЕ БОЮСЬ!!!
Первой была девочка лет десяти в детском ситцевом купальнике, стоящая на углу дома. Анна кинулась к ней, на секунду представив: вот они — привычные заботы, радость, хлопоты быта, разговоры вечерами, счастье, защиту, жизнь! — ребёнок повернулся и — девочка освещена ярким солнцем! Вокруг сумрачная тень, а у неё лучи золотятся в волосах, отблёскивают в глазах! Девчушка прикладывает ладошку ко лбу, щурится, смеётся и бежит. Мимо Анны, не замечая её. Бежит куда-то…
…Оля! Вернись, вода холодная… мы уже собираемся уезжать!
…мама! я ещё разочек окунусь… ещё разочек… ещё один… последний разочек… последни-и-ий…
Это было жутко, страшно, безнадёжно и… совершенно реально… и так чуждо — здесь!
Женщина с потерянным взглядом, измотанная жизнью, разочарованная, измученная в стареньком домашнем халатике. Смотрится в витрину, расчёсывает изрядно поседевшие волосы щёткой.
