Обратите внимание: в отставку Тимошенко отправили не поздней осенью 2000-го, к чему все шло, а только в середине зимы 2001 года, на Крещение, в последний день рождественских праздников. Когда первая волна массового протеста уже прошла, вторая еще не набрала силы, а народ отдыхал, расслабленный после праздников. Это значит, что начало «кучмагейта» дало Юлии Владимировне неожиданную возможность для маневра и оценки ситуации. Поэтому среди тех, кто стоял у истоков «кучмагейта», ее имени вы не найдете.
Зато потом, беря реванш, действующая власть в полной мере использовала все, что произошло, против самой Тимошенко. И тут Юля снова выиграла. Благодаря ореолу мученицы она сразу же стала в глазах общественности символом борьбы с «кучмизмом». «Шальной Юле» оставалось только сделать то, что было и так ясно: просто призвать всех к восстанию. И хотя оппозиция была разношерстной, Тимошенко стали считать сначала неформальным, а потом и официальным ее лидером.
Именно это и стало причиной целого потока публикаций в украинских и российских СМИ, суть которых сводилась к следующему: «кучмагейт» – это очередная схема, составленная Леди Ю для того, чтобы в результате ее реализации триумфально пройти в парламент, вернуть неприкосновенность и взять на себя функции главной оппозиционерки. Нам кажется, что определенная доля правды в этом действительно есть. Однако следует показать полную картину, чтобы каждый сделал для себя выводы: то ли «кучмагейт» работал на Юлю, то ли наоборот – Юля на «кучмагейт».
Итак, чем жила тогда страна и почему в ней возникла ситуация, которую историки и политологи обычно называют революционной?
1
На границе тысячелетий, по оценкам специалистов, политическое, экономическое и социальное развитие Украины примерно на три года отставало от России. Экономика строилась не по рыночным законам, а исключительно на отношениях между вертикалью власти и немногочисленными олигархами. Конечно, Леонид Кучма не делал тайны из того, что держит и будет продолжать держать курс на тесное сотрудничество с Россией. Российское влияние ощущалось во всех сферах нашей жизни. За одним исключением: прогрессивные российские начинания, прежде всего в социально-экономической области, странным образом терялись в дебрях кондовой, очень мощной, унаследованной с советских времен бюрократии.
Поэтому либерализация цен обернулась для нас катастрофой. К ней не было готово не только общество: взяв курс на либерализацию, власть сама оказалась не готова к ней, считая, что все как-нибудь «устаканится» само собой. Правда, в этом было существенное преимущество Украины перед Россией. Когда в 1998 году у соседей разразился дефолт и бизнес, особенно средний, был буквально парализован, в Украине с интересом следили за этими событиями, даже не представляя, что подобное может случиться у нас и обанкротившиеся бизнесмены начнут накладывать на себя руки. Украинская экономика не была рыночной: она лишь формально поддерживала этот курс. В обиходе ходило понятие «кучмономика» – бывший директор завода долго не хотел давать «добро» на кардинальные перемены.
