― Мне нравится, когда ты болтаешь, Гуннар. Давай еще про Рембо.
― Только никаких трусиков.
― Тут одна проблема, по опыту знаю, с ушитыми и сокращенными штанами, их через кроссовки стягивать неудобно.
― Если бы кроссовки у тебя не были с линкор каждая, а носки толстые, как полотенца, то шанс бы у тебя был.
― Взрослые, ебвашумать, такие утомительные, знаешь? Вот кто эти шнурки завязывал? только не я. Носки и пятки на этих носках синеют, видишь?
― Взрослые знают, что ты должен снимать обувь перед тем, как снимать штаны. Рембо был французским поэтом, вероятно ― величайшим в наше время. Бросил писать в 18 лет, стал бродягой.
― Скорей бы у меня уж волосы выросли на ногах и по верху пальцев, как у тебя. Саманту это с ума сводит, могу себе представить.
Верхняя губа вздернута, Торвальдсен, взгляд пригас.
― Какие пестренькие трусы ― то, что от них осталось, то есть. Прочти мне какой-нибудь стих этого Рембо.
― Подарок Саманты. А подарки нужно носить.
O saisons, o chateaux,
Quelle ame est sans defauts?
O saisons, o chateaux,
J'ai fait la magique etide
Du bonheur, que nul n'elude.
[2]― Эй! Ты прекрасен, Гуннар. У тебя всегда такие большие плечи были под свитером и замызганные джинсы, и башмаки сорок четвертого размера, а под ними ты просто олимпийский ныряльщик.
Груш и яблок
Не достать,
А у тебя
Трусы видать.
О весна, правильно? О дворец. И что-то насчет чудесного счастья, да? Здоровское солнце. Я уже чувствую, как покрываюсь медовым загаром.
― Чья душа без пятна? Я чудесно изучаю счастье, или изучаю чудеса счастья. Давай поглядим на болото.
― Поменяться бы с тобой письками. Теперь я вижу, почему у Саманты слюнки текут, когда она на тебя смотрит. А почему ты ее с собой не взял?
― Двое мужчин в костюмах Адама свободны от электричества, заряжающего воздух, когда с ними Ева.
― Я бы стал идиотом, если б у меня было такое же устройство.
― Вырастет, если пахту пить будешь, есть шпинат и прилежно с ним играть.
O vive lui, chaque foi
Que chante le coq gaulois.
[3]― В болотной траве есть гнезда, поганок или крякв. Всякий раз, когда галльский петушок кукарекает: кокадуддл, кокадуддл, кокадуддл-ду.
― Пусть счастье расцветает всякий раз, когда кукарекает петух. Сколько раз рисовали тебя в прошлом веке ― обнаженного мальчика на берегу океана: Педер Крёйер, Карл Ларссон, Анна Арчер, все эти мастера оттенков. Финн Магнус Энкелл. Хаммерсхёй был их Вермеером. У Нексё есть очаровательная история о голеньких воробушках на берегу, где-то неподалеку отсюда.
