– Иди сюда, убогий! – позвал советник мучающегося от контузии оператора. – Иди, дорогой, пока я в тебя еще чем-нибудь не запустил! – повысил он голос, увидев, как тот пытается пройти через дверь. – Лезь в это дупло. Я тебе сейчас «Оскар» давать буду.
Шагнув к двери, к которой уже шагнул Дутов, Кряжин вбил в нее ногу, и она захлопнулась с грохотом, как капкан.
– Простите за банальщину, Дутов, но – руки вверх. Сразу после того, как выложите оружие на стол. И вы, Занкиев, если имеете, тоже, – Кряжин скользнул рукой за спину и, не вынимая из кобуры пистолета, демонстративно щелкнул курком.
Дутов выложил «глок» сразу, Занкиеву пришлось для этого подумать. И только тогда, когда Кряжин выдернул «макаров» из-за ремня, он смирился и подчинился. На полировку стола бесшумно опустился никелированный «вальтер». Потом пришлось подчиниться вторично и отойти к окну.
Советник замешкался с оператором. Потеряв терпение, он схватил его, вползающего в номер, за шиворот, и этого мгновения Дутову хватило, чтобы метнуться к столу.
– Нельзя так с Генеральной прокуратурой! – крикнул ему Кряжин, будучи уверенным в том, что слово «так» тот вряд ли услышит из-за грохота выстрела.
Он поддел стол коленом, и оба пистолета слетели с него в противоположную сторону.
Боль Дутов переживал гораздо мучительнее, чем угрызения совести. Глядя на сломанную кость в ладони, вывернутую наружу и острую, как шило, он орал, заглушая команды следователя. Он находился в шоке. Отводил глаза от раны и замолкал. Возвращал взгляд на торчащую с наружной стороны ладони кость и начинал орать.
Занкиев обладал более крепкими нервами, он просто молча наблюдал, как Кряжин разговаривает по телефону с отделением милиции. Приглаживал усы, молчал и казался невозмутимым. Впрочем, Кряжин не поставил бы и ломаного гроша за то, что тот не орал бы точно так же, раздроби девятимиллиметровая пуля руку ему, а не начальнику его службы безопасности.
– А я-то все удивлялся, слушая Тоцкого! – восклицал Кряжин, укладывая телефон в карман. – Чего это он раз десять вспомнил, как Сагидулла Салаевич, предлагая ему взятку, усы свои чешет перед зеркалом! На колени!.. На колени! – вдруг рявкнул он, заметив напряжение в ногах Занкиева. – Ну?!
Тот покорно опустился на пол. Дутова просить было не нужно, тот находился там уже давно.
– «Скорую»! – молил, оглашая замкнутое пространство ревом, главный охранник управляющего. – Я теряю руку!..
– И вдруг я подумал, что это за волшебное зерцало, так манящее управляющего, – сказал советник. – На стене, сопряженной с соседним номером, обозначенным как триста пятнадцатый. И тогда я решил проверить, что это за номер такой, в который не селят гостей на протяжении последних нескольких месяцев. Вы помните мой вопрос, Занкиев? Я справился, что за помещение рядом с триста семнадцатым номером. И вы должны были ответить, что это номер, но он не используется. Например, по той причине, что в нем идет ремонт. И я бы, может быть, поверил. Но вы сказали – номер. И я сразу проверил то, что подозревал. Вижу, что не ошибся.
