— Вот ты, ты и ты, глазастая, зайдите после. Послушаю. Скажите — Странник-де дозволил. А прочие — кыш, пустое.
Прошел дальше. Из толпы крикнули:
— Исцелять нынче будешь или как? Чудотворец остановился около калек, пытливо осмотрел.
— Верни батюшке глазыньки, святой человек, — выскочила вперед девочка, потянула за собой слепого.
— Сколько раз говорено: не я целю, Господь. Молитесь, и дастся вам. Ищите и обрящете.
Безногий сдернул картуз, подкатился.
— А ты благослови. Авось получится.
Наклонился к нему Странник, вздохнул:
— Чудак ты. Ноги у тебя все одно взад не вырастут. Кабы они у тебя сухие были — друго дело. И глаза тож. Коли их нету, как их целить-то?
Подошедший, чтоб лучше слышать, Зепп громко сказал, обернувшись к мимолетным знакомым:
— Да он матерьялист, господа. Те радостно засмеялись.
Странник обернулся. Узнал, насупился.
— Пустите, православные. Пойду я.
— Хоть малахольного пожалей. Скажи над ним молитовку, — попросила сердобольная тетка (агент петроградской резидентуры Ингеборг Танненбойм).
И не дала ему уйти — схватила за край шубы.
— У него ножки-глазыньки есть. Может, отпустит горемыку хвороба?
Делать нечего. Опасливо косясь на Зеппа, Странник наскоро перекрестил убогого.
— Помогай те Господь. Был убогой, стань у Бога. Был кривой, стань прямой. Был хилой, стань с силой. Аминь.
По толпе прокатился общий вздох. Кто-то ахнул.
Жертву войны перестало трясти. Инвалид покачнулся, расправил плечи. Его слюнявый рот закрылся, глаза заморгали и приобрели осмысленное выражение. Словно просыпаясь, он провел рукой по лицу и неловко перекрестился.
Болван, скрипнул зубами Зепп. Не слева направо — справа налево!
Но людям так показалось еще убедительней.
— Оссподи, в ум возвернулся! — первым завопил давешний старичок. — Рука Христово знамение вспоминает! Вот так, милой, вот так!
Он бойко подскочил к долговязому страдальцу, взял за кисть и показал, как надо креститься:
— В чело, в пуп, в десное плеченцо, после в шуйное.
— Жуйное, — тупо повторил исцеленный и на сей раз произвел священную манипуляцию без ошибки.
— Господа, подействовало! Невероятно! — воскликнул кто-то. — Позвольте, господа, пропустите! Я из газеты «Копейка»!
— А мне штой-то сумнительно, — прогудел кто-то еще, но скептический глас остался в одиночестве. Всем хотелось быть свидетелями чуда.
Излечившийся хлопал глазами, озираясь.
— Где я есть? Я слишал! Я говориль!
Его пожалели:
— Плохо говорит, болезный. Ан всё лучше, чем телком мычать.
