– Ты, может, не иди в теплицу, – сказала мне училка. – Пусть он один со мной сходит. – Она кивнула на Кузьменка. – А то измазюкаешь свои нарядные…
– Ничего страшного, – сказал я и пошел за ней, Кузьменок – следом.
Мы перешли улицу, свернули во дворы двухэтажных домов напротив двадцать восьмой. Оба несли по завернутому в газету цветку. И туфли Кузьменка, и мои кроссовки были засраны жидкой черной грязью. Мы вытерли их о сухую траву, но много грязи еще осталось.
– Пошли зайдем в «стеклянный», – сказал Кузьменок.
– На фига?
– Так просто. Посмотрим.
– А цветы?
– Что цветы? Они ж там не продаются…
У дома, где «стеклянный», стоял «ГАЗ-53» – серый фургон с надписью «Хлеб». Два красномордых алкаша носили в подсобку деревянные лотки с черным квадратным хлебом.
Мы зашли в магазин. Справа, в мясном отделе, лежали в застекленных прилавках куски сала, ливерная и кровяная колбаса. Дальше начинался молочный отдел.
– Давай сп…дим пару сырков, – сказал Кузьменок.
– Ты что, хочешь жрать?
– Да не, так просто…
Кузьменок взял мокрый сырок в бело-зеленой упаковке, положил в карман куртки.
– А ты что – сцышь? – спросил он.
– Он мокрый.
– Ну так хули, что мокрый?
Я тоже взял сырок, положил в карман. Кузьменок взял еще один.
– А этот – типа купим. У тебя копейки есть?
– Одни желтые.
– Ничего, наберем.
Мы пошли к кассе.
* * *
На сцену вышла Васковская из девятого «Б». Она была в школьной парадной форме – платье с белым передником, манжетами и воротничками. Наверно, ей так сказали одеться, раз она ведущая вечера. Остальные пришли в нешкольных шмотках.
– Продолжаем наш вечер интернациональной дружбы. Сейчас студент из Чада Дидье Брагда исполнит новый танец брейк-данс.
Я и Кузьменок сидели в углу, у стены. В школу мы пролезли через окно в туалете на первом: на вечера пускали только с восьмого класса.
Включилась музыка, на сцену вышел невысокий негр с короткой стрижкой. Он был в широких черных джинсах и красной кофте. Включилась музыка.
Я видел брейк-данс по телевизору, в программе «До шестнадцати и старше». Негр танцевал похоже, только не крутился на спине. Кроме него на вечер пригласили человек пятнадцать иностранцев из «технарей» и «учил» – негров, арабов и вьетнамцев. Перед этим два вьетнамца и вьетнамка пели песню, а два араба танцевали свой народный танец.
Дядя Жора в том году рассказал нам с Наташей, что у вьетнамцев любимое блюдо – жареная собака, и он его пробовал, когда ходил к другу в общагу четвертого училища. Сказал, что вкусно, похоже на курицу. Наташа скривилась и сказала, что никогда б не стала есть собаку, даже если б умирала от голода. Дядя Жора ответил, что она бы никогда не догадалась по вкусу, что это – собака.
