– Водилы просто боятся, что химия врежется в кузова их драгоценных машин, – предположил Голев, продолжающий продвигать тему милитаризации. Он уже сообщил адреса приятелей-охотников, которые под честное слово могли бы арендовать ему «Сайгу» и «Золингер».
Володя уже почти настиг ползущий со скоростью черепахи «Форд», как вдруг тишина на участке разорвалась громким криком. Громкоговоритель ментов под играющей красно-синими огнями «люстрой» проревел:
– Я же сказал: кто обгонит – тот пидарас!
У меня шевельнулись волосы. Вован ударил по тормозам.
– Это они, чтоб смесь ложилась на всю ширину дороги, – объяснил сообразительный Мокин.
Я посмотрел в окно. Сидящий за рулем браток в «БМВ-Икс5» поджал губы, закрыл глаза и развел руками: «Вот так, пацаны…»
Сзади нас догнал водитель тонированного, как катафалк, «Лексуса», стал обходить слева, но, услышав, кто он будет, если доведет начатое до конца, передумал. Вставать левее левого ему было невозможно, и он прилип к нашей корме.
Следующую тысячу метров, несмотря на предупреждение порядком охрипшего инспектора, нас обгоняли «Ауди-ТТ», «Мини-куперы», крошки «БМВ», словом, те машины, водители которых не могли оказаться педерастами по определению. Они чуть притормаживали у «Форда», делали выводы и обгоняли, принимая на колеса и пороги смесь, состоящую из всех элементов таблицы Менделеева. Браток справа, придерживая руль локтем, играл с приятелем в карты. В «очко», как я понял по принципу раздач. Тринадцать раз он выиграл, шесть проиграл. Столько же раз они друг друга изо всех сил били колодой по ушам.
– Может получиться очень скверная история, коллеги, – вздохнув, заметил Пострелов. – Ваш «Геленваген» давно стоит в мастерской, где ему правят бока, и мы его просто не увидим. Его здесь нет. Вы думали об этом?
– А у нас нет другого выхода, – сказал я, обмозговавший эту тему еще тогда, когда над Москвой только-только всходило солнце.
– Но можно обратиться к ментам… – робко предложил Володя. – Они могут установить хозяина «Мерседеса»…
Кажется, я уже и это обдумывал.
– Доробо…
Я повернулся к Голеву. Тот поправил очки и положил голову на подголовник.
– Что?
– «Доро» в переводе с японского, – «грязная». «Бо» – палка. «Доробо» – так в Японии называют грабителей.
– К чему это сказано? – поинтересовался я.
– К ментам. «Грязная палка» – это же белая палка с черными следами грязи. Полосатая, читай…
И он закрыл глаза.
– Чтоб я сдох… – прошептал Пострелов, и я вынул изо рта неприкуренную сигарету. – Чтоб я сдох, но это, кажется, ваш «Геленваген»…
