Роман Голев работает на «пылесосе». Это такая хрень, всасывающая мусор перед укладкой асфальта. Ему за километраж платят в полтора раза больше, поэтому за столбами он сечет в полтора раза внимательней меня и Мокина.
– А я бы не удивлялся, – сказал Володя. – Километровые столбы то ли секатые вкапывали, то ли шутки такие на этой части МКАД. Самое большое расстояние между верстовыми столбами – тысяча восемьсот метров, самое маленькое – семьсот. Барбамбия киргуду.
– Чего же их не перевкапывают? – возмутился Мокин.
– Так ментам удобнее. Они уже привыкли. Им сообщают – то-то случилось там-то – и они уже знают, куда ехать. Ну и для отчетов такой километраж вещь незаменимая… Проверить, сколько на строительство ушло песка, щебня, асфальта и денег – просто нереально. Как нереально подсчитать, кто из рабочих сколько зарабытывает…
Я обернулся, чтобы посмотреть на Пискунова, и заметил, что на него смотрят еще двое.
– У нас все столбы правильно вкопаны! – тявкнул он. Но как-то неумело тявкнул. Как мне показалось.
– Я завтра же перемерю, – пообещал Мокин.
– Вы мои деньги ищите, а то как бы не пришлось вам с девятой на другую сетку соскочить!
Пискунов сказал это не подумав.
– У меня в последнее время проблемы со слухом, – признался Мокин, даже поморщившись от неприятных чувств. – Что он сказал, пацаны?
– Он на нас давит, – хмыкнул Голев.
– А я его сейчас выведу на улицу и…
– Да ладно, ладно, взъершились! – покраснел Пискунов. – Это я так, стимулирую…
– Ты как-то иначе стимулируй, Виктор, Сергеев сын, – попросил я, которому тоже не пришелся по душе выпад босса. – А то я сейчас Тине позвоню, и сразу отпадет надобность кататься по Кольцу.
– Пошутил. Пошутил… – прошептал Пискунов. И мне снова стало его жаль. Воистину, он жалок.
– Да что ты будешь делать! – взорвался Вован. – Не понос, так золотуха!
– Что опять случилось? – Мокин подался вперед, и мое сиденье хрустнуло.
Впереди нас двигалось: три машины дорожной службы, мечущие какую-то химию на дорогу, впереди них полз «Форд» дэпээсников, замыкал колонну еще один бело-голубой «Форд». Кавалькада занимала три полосы, две левые были совершенно свободны.
Пострелов вывернул руль и выехал в крайний левый ряд. Метров пятьдесят он летел, обгоняя ползущие «бэхи» и «мерины», пристроившиеся вслед за последним «Фордом», и вслух удивлялся, почему одному лишь ему пришла в голову мысль объехать этот затор слева. Было очевидно, что правил этим ни один из участников дорожного движения не нарушит.
