Я пожал плечами.
– Его сдал кто-то из своих. Не правда ли, дружный коллектив?
– Дисциплинированный, – поправил я. – Однажды Александр Македонский в Персии завел войско в простирающийся до горизонта яблоневый сад. Когда войско ушло, с дерева не пропало ни одного яблока.
– Вместе с этим Македонский имел обыкновение резать перебежавших на его сторону врагов. Он справедливо полагал, что завтра они снова убегут, прихватив с собой кого-то из его войска. А доносчикам отрезал языки.
– Скажи мне, Голев, откуда в таким безобидном философе столько кровожадных сведений?
– Я познаю жестокость, чтобы протестовать против нее.
Браво.
Но вернемся к той минуте, когда мы вышли из вагончика, чтобы оценить повреждения, нанесенные машине Пискунова казбеками. Точнее сказать, те повреждения, которые Пискунов нанес себе сам.
Первое, что сказал Мокин, приблизившись и встав перед правым бортом «Фольксвагена», было:
– Шеф, ты идиот…
Этот бесспорный, но смелый вывод заставил нас насторожиться, и вскоре я понял направление мысли Геры. Отсутствующее крыло превратило «Пассат» в окрысившегося бюргера.
– Да, Сергеич, – пробормотал Голев, – похоже, тебя поюзали. – Погладив помятую дверь, он сделал шаг в сторону. – Если ты ударил его в бок крылом, тогда как у тебя оказалась поцарапанной дверь? И как можно ударить попутную машину крылом в дверь так, чтобы человек там превратился в калеку? Ты же не вылетел на встречку? И он не вылетел в соседний ряд. Значит, удар был не так уже силен. – Рома почесал нос и вынес смертельный приговор Пискунову: – Витя, тебя боднули спецом. Бодал мастер. Он просто сорвал тебе крыло. Оттого и дверь поцарапана. Он с нее начал. Все, что у него могло оказаться побитым, это бампер слева. Но ты говоришь…
– У него дверь – в хлам! – заорал мой босс. – Крыло – в хлам! Крышу аж взбугрило! А ты знаешь, какой удар был?! У меня чуть зубы не вылетели!..
Пискунов выл, как ошпаренный. Слово «сука» в этом фонтане проклятий было самым пристойным.
– Нашего Витю кинули, – сказал я Голеву.
– На тридцать тысяч долларов, – добавил Мокин.
– И еще штуки две потратит на ремонт своей тачки, – окончательно добил я Пискунова.
– Я их посажу, – закричал наш босс.
– Доказательства? – мудро изрек Голев.
– Чтоб они сдохли!.. Я… я братву на них натравлю!
– Ты знаком с братвой? – спросил Голев.
– Тина бы только не узнала, – пробормотал Мокин. Иногда он похож на самого настоящего идиота.
Наступила оглушительная тишина. Лишь ветер посвистывал в наших ушах.
