– Тебе смешно? Ох, Ожье! Я думала, что умру сейчас! Ох, Ожье, ведь если бы ты не подоспел… а что она говорила, у меня даже в голове помутилось…
– Оно и видно! – Сергий чуток отодвигает растерянную Юлию, толкает легонько Ожье. – Шустрый, утер носы нам всем, да? Дайте-ка мне платок, малышка Юлия. Вода святая, исцеляющая, так ведь она говорила? Вот и поглядим.
– Погоди! Нельзя, мне благословения не давали! Да что тут, само заживет. Царапина.
– Не дури! – Сергий ловко обтирает порез, полощет платок в стекающей по каменному желобу на траву струйке и прикладывает вновь к набухающей кровью «царапине». Прижимает плотно. – Королю нашему ваш аббат благословение дал, на всех нас, буде нужда случится. Конечно, царапина, и сама бы зажила, да что ж не воспользоваться? Как, Ожье? Гляди, вроде и крови нет?
– Щиплет, – удивленно отвечает Ожье. – И чешется. А ну, дай гляну!
– Погоди еще. И чуду, небось, время надобно. Слушай… а если тебе руки в него опустить?
– Думаешь, поможет? От проклятия?
– Вода святая, исцеляющая, благодатная, – шепчет Юлия.
Ожье крепко зажмуривается. Открывает глаза. Поднимает побледневшее лицо к небу, чуть видному сквозь ажурные кроны горных платанов. Опускает взгляд на платок, белоснежный, почти сухой уже почему-то. И чуть дрогнувшими руками снимает его с пореза.
Пореза нет. И красная полоска там, где еще пощипывает, напоминая о нем, стремительно, на глазах светлеет.
– Чудо, – выдыхает Юлия.
Марго, хоть и рядом стоит, ничего этого не видит. И не слышит. Другой голос не желает оставить ее. Голос кричит проклятие убийцам… жалеет ее… и хочет ее смерти. Смерти. Из жалости. Бедняжка принцесса, отданная зверю…
Андрий подходит к жене, берет ее ладони в свои… какие же холодные, ледяные… и в глазах льдом стоят невыплаканные слезы. Что за злая судьба послала им эту ведьму! Прихолмье брал Гордий. А в ответе король – и как иначе?
– Марго…
– Нет, супруг мой король! Я знаю, вы оправдаться хотите… не сейчас, нет! Я жена ваша, я не вправе ненавидеть… попробую справиться. Но пока отойдите от меня, пока оставьте меня… Юли! Юлечка, пойдем… пройдемся!
– Хорошо, – тяжко шепчет король. – Я послушаюсь тебя, жена моя. Однако не думай, что я оставлю тебя надолго.
Андрий провожает жену взглядом и поворачивается к Ожье. И тут только замечает белую полоску на его груди – как раз, куда пришелся взмах руки безумной ведьмы… взмах ножа, который мог пройти по Юлии или по Марго.
– Мой король… – Сергий протягивает руку, словно хочет прикоснуться к исцеленному порезу и не смеет. – С собой бы водицы набрать?
