"Неужели к нам?" Женщины шли напрямик через жниво нестройной толпой, пестрой и многоголосой. На серпах, которые они несли на плечах, время от времени ярко вспыхивало солнце.
— Жать идут, — высказал кто-то вслух догадку.
— Не иначе, жать… Серпы на плечах!
— К нам идут, бабоньки.
— Это ж Настпна бригада…
— Не-е-е, коржиковская бригада. Вон же и Агата.
— Помогать, должно быть, идут…
Тут неожиданно в разноголосицу восклицаний ворвался зычный голос Маланьи:
— Не надо нам их помощи!
На какое-то время все умолкли.
— Пускай поработают, скорее кончим, — запротестовала Лизавета.
Несколько голосов поддержали ее.
— А я говорю: не надо! — настаивала Маланья. — Мы и одни управимся!
Женщины, между тем, приближались.
Скоро стало видно, что в толпе было больше всего женщин из Настипой бригады, — шли они вместе со своим бригадиром. Несколько жней прислала и бригада Коржика — у него оставалось уже немного работы.
— День добрый, бабоньки! — зазвучали наперебой голоса «гостей».
— Добрый день.
— Что, будем на пороге стоять или, может за стол попросите? — пошутил кто-то из пришедших.
Лизавета ответила в тон:
— Если с добрыми вестями, — за стол!
— Ишь, сколько они сделали, пока мы собирались, — одобрительно сказала Василина, смуглая, с ласковыми черными глазами женщина, в синей кофточке, одна из тех, что накануне предлагали бригаде свою помощь. — Видать, ни свет ни заря пришли сюда… Вот как стараются!
И от этих дружеских, от сердца идущих слов легче стало на душе у Алениных жней.
Слоено ласковый ветерок повеял.
Сердечное слово смягчило и обиду Алены: чувство настороженности, которое беспокоило ее. со дня спора из-за жнейки, постепенно начинало исчезать. Значит, и в третьей — Настпной бригаде не считали ее виноватой, — думала она, слушая дружеское препирательство женщин.
Настя подошла к Алене, спокойная и уверенная, как всегда.
— Покажи, глс жать, — сказала она.
Алена молча повела се на правый край загона.
* * *
Загон, на котором жала Алена со своими жнеями, поделили на две части по количеству людей в бригадах, чтоб на каждую жнею приходился одинаковый по величине участок. Женщины из бригады Насти и Коржика шли вместе с правой стороны полосы. К полудню бригада Алены первой дошла до конца загона — до молодого говорливого осинника на краю леса.
Не отдыхая, женщины вернулись к своим помощницам и снова принялись жать.
Бригады перемещались. Как-то само собой, незаметно в общей работе рассеялись последние остатки недавнего недоверия и настороженности. Даже ревнивое сердце тетки Маланьи постепенно смягчилось, и она перестала ворчать, видя, что Настины жнеи работают старательно, не тратят времени в пустых разговорах.
