Он потрепал ее кудри, провел рукой по лицу, мокрому от слез.
Глаза их встретились. Взгляд сестры как бы спрашивал: "Ты понимаешь, как это для меня ново и важно? И как будет плохо, если я ошибусь! Ты старший, умный, бывалый!.."
— Да кто же этот молодой человек? — спросил он.
— Я приведу его к тебеЕ — сказала Шура.
— Ладно! Погляжу на него, что за парень. Ты-то сама как чувствуешь?
— По-моему, очень хороший, добрый, простои.
— Смотри, главное — запомни, тебе с ним жизнь прожить.
Прежде всего в мужчине ищи друга'.
— А сам-то ты… — она хотела сказать и не решилась.
Многим матерям и сестрам кажется, что их сыновья и братья несчастливы в семейной жизни. Всякое противоречие в чувствах жены и мужа эта простая любовь склонна преувеличивать. Она видит только одну сторону супружеской любви, другая сторона скрыта от нее.
Истинная любовь не выражается в восторгах и похвалах. Чаще она принимает внешние формы порицания любимого человека, и тот делает ошибку, кто принимает это порицание всерьез.
Шура не была исключением из правила. Жена брата казалась ей слишком гордой и замкнутой. Шуре представлялось, что и с Федором она держится так же.
От мыслей о судьбе Шуры Харитонов перешел к мыслям о судьбе сотен тысяч других женщин, чье горе сильнее открывалось ему через страдания его собственной семьи.
"Милая, любимая сестра! — писал он- Вместе с тобой скорблю о смерти Виктора. Клянусь честью нашей рабочей семьи: за Виктора отомстим!
Убедительно прошу тебя: береги себя и сына, вы нужны Родине.
Война-дело лютое. Но мы ясно сознаем: война, которую мы ведем, есть война справедливая. У тебя есть братья. Они не только для «оханья» существуют, а готовы к самой отчаянной схватке за счастье трудового народа.
Гитлеровцы не раз объявляли, что нас нет, но это брехня! Мы существуем и будем существовать, бьем их и будем бить до полного уничтожения.
Я горжусь твоим мужем, моим другом, который погиб, защищая наш красный Ленинград. Я горжусь вами, мои милые сестры, за то, что вы отдаете свои силы, всю энергию на помощь фронту, за то, что вы живете единой мыслью с нами!.."
Окончив письмо, Харитонов надел бурку и, выйдя из хаты, направился на полевую почту. Сдав письмо, он поинтересовался работой почтовой станции. Его внимание привлекло большое число писем, в которых люди запрашивали о судьбе близких. Скромные работники полевой почты с изумительным упорством соединяли разобщенных войной людей.
Во дворе стояли пробитые осколками почтовые автомобили.
