– Л'Эстисак, разумеется, очень влюблен в нее?
– Он? Нисколько! Быть может, прежде, – я ничего не знаю об этом. Но теперь он любит ее по-дружески, как и все другие. Я знавала двоих, которые были влюблены в Жанник. Одного лейтенанта и одного корабельного комиссара.[13] Но комиссар теперь в Мадагаскаре. А лейтенант – это был Керрье. Керрье, знаете! Керрье, который погиб при столкновении «Пирата» и «Аустерлица». Вы ведь знаете! «Пират» был разрезан пополам благодаря неверному повороту руля «Аустерлица». Спасательные лодки чуть было не подобрали Керрье: они подошли к нему; он еще держался на поверхности. Но немного дальше барахтались матросы. Тогда Керрье крикнул шлюпкам: «Сначала их! Меня потом!» А когда они возвратились за ним, он уже утонул. Это был человек!.. Бедный Керрье. Он очень любил Жанник, и настоящей любовью!.. Я вспоминаю то время, когда они вместе курили опиум, на улице Курбе. Тогда все курили: это была мода. Жанник жила в номере сорок четыре. Керрье ночевал там через ночь, оттого что следующая ночь предназначалась для комиссара. Но Жанник предпочитала Керрье. Я часто ходила повидать их в курильне, хотя сама я не курила, оттого что опиум скверно отзывается на голосе, а я уже тогда мечтала о сцене. Я как сейчас вижу их на циновках. Керрье приготовлял трубки, а Жанник курила. Я ложилась напротив них и смотрела на голову Жанник, которая лежала, опершись о бедро Керрье. Потом я пела, и Керрье всегда говорил мне: «Маркиза, у вас в горле миллион. Отправляйтесь в Оперу, подойдите к кассе. И когда вы получите ваш миллион, вспомните пророка, пророка Керрье, и в награду за пророчество вы отдадите половину вашего миллиона пророку, не так ли? Чтоб пророк отдал ее Жанник. Тогда Жанник сможет выставить за дверь кровожадное животное, что совершенно невозможно сейчас, ввиду низкого курса золота». Это комиссара он называл кровожадным животным. Вы понимаете, ни у того, ни у другого не было достаточно денег, чтоб содержать Жанник одному. Разумеется, Керрье только в шутку называл другого животным. И они, конечно, совсем не сердились друг на друга. Я помню даже, как однажды, когда Жанник захотелось иметь чайный сервиз, они сговорились подарить его ей в складчину, накануне дня ее рождения.
На остановке около городской думы они вышли из трамвая. Теперь они пересекали рейд на маленьком пароходике с желтой трубой, который обслуживает оба полуострова к югу от города, Сисие и Сепет. Вокруг них эскадренные броненосцы, вытянувшиеся двумя ровными шеренгами, строгие и неподвижные несмотря на ветер и зыбь, казались архипелагом из стали.
