Где-то в недрах его объемистого брюха зародились раскаты смеха, прорвавшиеся наружу лающим хохотом.
- Заткнись! - попросил я.
Он развел руками, указывая на присутствующих:
- Они не знают, попросту не знают, с кем они имеют дело, верно? Просто представления не имеют!
- Конрад, помолчи, черт возьми! - прошипел я.
Но он продолжал захлебываться неудержимым смехом.
- Дорогуша, я же действительно не знал, что ты на такое способен! Это просто что-то из ряда вон выходящее! Ручные тигры едят из рук… Вот погоди, узнает про это Ивен!…
- Это вряд ли! - спокойно сказал я. - Он в пяти тысячах миль отсюда…
Конрад снова затрясся от хохота.
- Не-ет, дорогуша! Он тут, в Йоханнесбурге. Практически на соседней улице!
- Быть не может!
- Мы здесь с воскресенья! - Конрад издал последний смешок и вытер глаза большим пальцем. - Пошли перекусим, дорогуша, и я тебе все расскажу.
Я взглянул на часы. Было половина первого.
- Погоди немного. Мне надо записать еще одно интервью. Вот сейчас они наладят запасной микрофон…
Родерик Ходж отделился от группки людей у окна. С ним была модно одетая девушка и окончательно загнанный Клиффорд Венкинс с виски для Конрада.
У девушки, видимо, интервьюера из передачи для женщин, было лицо, которое у другой женщины показалось бы простеньким, но благодаря копне курчавых каштановых волос, огромным темным очкам в желтой оправе и брючному костюму в оранжево-бежевую клетку она смотрелась весьма экзотично. Выражение неподдельного дружелюбия спасало ее от карикатурности. Конрад окинул горячую цветовую гамму ее костюма профессионально-оценивающим взглядом и сообщил, что он принимал участие в съемке четырех фильмов, в которых я играл.
Родерик мгновенно сделал стойку.
- И каково это - работать с ним? - спросил он.
- Это нечестно! - запротестовал я.
Родерик с Конрадом не обратили на это ни малейшего внимания. Конрад поджал губы, напустил на себя важный вид и принялся перечислять, загибая пальцы:
- Терпеливый, энергичный, профессиональный, пунктуальный пуританин. - И театрально прошептал, обращаясь ко мне: - Ну как?
- Фигляр! - вполголоса ответил я.
Родерик, естественно, вцепился в последнюю характеристику.
- Что вы имеете в виду, говоря «пуританин»?
Конрад от души развлекался:
- Все его партнерши жалуются, что он целуется умело, но не от души.
Я прямо видел, как Родерик лихорадочно сочиняет заголовок. Глаза у него блестели.
- Моим сыновьям это не нравится, - сказал я.
- Что?
- Когда старший увидел в кино, как я целую какую-то чужую тетю, он со мной неделю не разговаривал.
