— Ты что ж, сукин сын, рабочий класс позоришь! Денег нет прилично одеться? Это что на тебе за тряпье такое!..
И равномерно его при этом встряхиваю — для убедительности. На слове «тряпье» не рассчитал, встряхнул чуть сильнее, и половина пуговицы осталась у меня в пальцах. Теряя равновесие, Гриша взмахнул руками, пиджак с треском распахнулся, и я снова увидел черный больничный штамп.
— Как из мусорки вылез! — прошипел я. — В чем дело?
Трясущимися пальцами Гриша пытался застегнуть пиджак на оставшуюся половину пуговицы. — Приезжий, что ли?
— Приезжий…
— У тебя здесь родственники?
— У меня нет родственников…
— Подкидыш, что ли?
Гриша посмотрел на меня с опаской.
— Пожалуй… — осторожно согласился он.
И пока я пытался сообразить, что это он мне сейчас такое ответил, Гриша Прахов отважился задать вопрос сам:
— Минька, а ты… Ты не мог бы мне объяснить: если кого-нибудь второй раз заметят, что он ночует на вокзале, — что ему тогда будет?
— А кто ночует на вокзале?
Гриша замялся.
— Это неважно. Ну, скажем… я.
— А почему ты ночуешь на вокзале? Почему не в общежитии?
— Н-ну… Так вышло…
— Как вышло? — заорал я. — Что значит — вышло? Ты приезжий! Тебе положено общежитие! Положено, понимаешь?
— Я понимаю… Но мне сказали…
— Кто сказал? А ну пойдем покажешь, кто там тебе что сказал!
Ухватил я его за рукав и поволок к выходу из сквера. Ох, думаю, и выпишу я сейчас чертей этим конторским! За все сразу!
— Кто тебя на работу принимал? Жирный такой, головенка маленькая — этот? Ну, я с ним потолкую!.. Ты уже сколько там ночуешь? А, ч-черт!
Я резко остановился, Гришу занесло, и мне пришлось его поддержать.
— Куда же мы с тобой идем — сегодня суббота!.. Вот проклятье! Ну-ка, вспомни точно, как вы с ним говорили — с этим, из отдела кадров.
— Он предупредил меня, что с общежитием трудно, — сказал Гриша. — И спросил, не могу ли я подождать…
— Ну! А ты?
— Я сказал, что могу, — уныло признался Гриша.
— Ладно… — вздохнул я. — Пошли.
— Куда?
— Куда-куда… — расстроенно сказал я. — Ко мне! А с общежитием утрясем в понедельник.
На проспекте Металлургов нас чуть было не накрыл дождь, и мы с Гришей нырнули в кафе «Витязь».
Культурно, уютно, и никаких тебе спиртных напитков. С потолка на цепях свешивается что-то вроде средневековых светильников из жести, а на торцовой стене богатырь на тонконогом, как журавль, коне рубится со Змеем Горынычем, аж розовое пламя из трех пастей в косы заплетается.
Посадил я Гришу в уголке спиной к помещению, чтобы не смущать народ тесемочным бантиком, а сам направился к стойке.
