В декабре его хотели перевести в тыловой профильный госпиталь, но он отказался, мотивируя тем, что в тылу достаточно старых, квалифицированных хирургов, которые еще могут работать, а здесь, на фронте нужны молодые. Он остался в полевом походном госпитале.
Зимой 1942 года получил недельный отпуск, но добираться домой не стал, а просто отсыпался в землянках, перемещаясь вместе со своим госпиталем – наши войска отступали.
В мае 1943 года пришло письмо от матери. Она писала, что Ксения с мужем на фронте, но примерно через месяц ждут ее домой, потому что она беременна и вскоре собирается демобилизоваться. Иван обрадовался за свою подругу, подумал, что все-таки он был прав, когда решил расстаться с Ксюшей. Теперь она нашла свою половинку и счастлива. Только бы война поскорее закончилась.
А война все не кончалась. Правда, за прошедшее время военно-полевая медицина постепенно совершенствовалась, классический принцип поэтапного лечения, предложенный еще Пироговым, оправдывал себя. Сложная на первый взгляд система полевых походных госпиталей, эвакогоспиталей, профильных, тыловых работала и помогала в сумятице фронтовых условий спасать людей. Иван постигал на собственном опыте, как важна хорошая организация медицинской службы в условиях войны, порой даже важнее самих оперативных вмешательств. Четкость, слаженность в работе, хорошо отрегулированное взаимодействие с другими службами – вот что требовалось в первую очередь. К этому времени Иван был назначен главным врачом госпиталя и с присущей ему дотошностью стал налаживать и совершенствовать методы работы.
Однажды весной 1944 года, когда наши войска освободили небольшой населенный пункт в Белоруссии, госпиталь Ивана стал быстро подтягиваться на запад. Любое перемещение такого многосложного организма, как военно-полевой госпиталь, – огромный, тяжелый труд для всего персонала и для раненых: собрать все и всех, погрузить на транспорт, который еще следует найти, довезти до места, заранее выбранное и подготовленное, а после разгрузиться, установить каждую вещь на свое место, но главное и самое важное – это сохранить жизни раненых. Несмотря на все сложности, двигаться на запад было куда радостнее, нежели постоянно отступать на восток. Медсестры старались изо всех сил обуютить палаты, нарвали полевых цветов, поставили в пустые консервные банки, повесили занавески из стиранной марли, словом, делали все возможное в тех условиях. Двое выздоравливающих солдат, обойдя окрестности, набрели на избу, в которой, видимо, еще недавно располагались немецкие офицеры и, поспешно отступая, оставили несколько бутылок бренди, плитки шоколада и патефон с двумя пластинками. Солдаты сгребли все и приволокли в госпиталь. Каково же было их удивление, когда главный врач, почти не обратив внимания на продукты, буквально бросился к старому патефону, завел его, покрутив ручку до отказа, и поставил пластинку, на которой была изображена собачка, поющая в трубу старинного граммофона.
