Я решила не смеяться громко и этим предостерегла себя на тот случай, если все окажется именно так. И поделом мне было, я думаю, после всех моих воздушных замков, если юный герой оказался бы морщинистым и сгорбленным стариком…
Я огляделась в поисках места, чтобы устроиться и хоть что-нибудь узнать о каждом из присутствующих здесь. Наша школа была очень маленькой, и располагалась она в здании, построенном в конце прошлого века, вмещавшем всего около двух сотен учащихся. Она закрылась через год после моего выпуска и вместе с тремя другими городскими школами была поглощена огромным комплексом, оснащенным внутренним бассейном олимпийских размеров, гигантским кафетерием, треком, игровыми полями с освещением и впечатляющим центром средств массовой информации. Моя сестра пошла в эту школу вместе с тысячей других детей, а я поступала в класс из пятидесяти человек.
Памятные сувениры, разделенные на группы и ясно подписанные, были размещены на длинных столах около стены. Памятные кубки и ленты были рассеяны среди фотоальбомов, предоставленных одноклассниками, и отдельных фотографий, включающих классное фото, которое я передала Дженис сегодня днем и которое было придвинуто к стене бок о бок со знаменами и плакатами. Я бродила, чтобы найти более защищенное от глаз место, и надеясь, что никто не увидит, как я нащупываю в своей вечерней сумочке очки.
Некоторые вещи были так знакомы. Копия «Голоса», нашей школьной газеты, где в течение одного года мое имя гордо печаталось как «редактор». Наконечники стрел и черенки битой посуды, выкопанные на древнем кладбище индейцев и начавшие школьную коллекцию, когда резервация была перемещена. Они перенесли меня в тот день, когда было обнаружено это место. Я помню благоговение, которое мы испытали к этим древним реликвиям, когда они были вырыты.
Здесь были плакаты, протестующие против войны во Вьетнаме, и несколько фотографий одноклассников, убитых там. «Дуг Финехарт никогда не будет лысым, как его отец», – глупо подумала я, обнаружив здесь его снимок. Его уже не было в живых все это время, а я не знала. Хотя я не видела его тридцать лет, я почувствовала боль этой потери. Я медленно двигалась вдоль столов, и мой взгляд затуманился, когда я обнаружила вещи, напоминавшие о Кеннеди, сохранявшиеся все эти годы политически активными учащимися, как я полагаю. Как большинство людей в мире, я была сильно влюблена в Джона Кеннеди и опустошена его бессмысленным убийством, но никогда не думала сохранять или собирать фотографии или газеты, связанные с его смертью.
