1.
Александр Синяев видел, так фантом бесформенной тенью скользнул к выходу. Свое дело он сделал, и за него можно было не беспокоиться. В случае чего он мог спрятаться — слиться с металлом или превратиться в атомный карабин. Никому не придет в голову палить по голым стенам и особенно по солдатскому карабину. А люди, уже неуязвимые, лежали внутри диска, разделенные прозрачным стеклом.
Стражники бросились к оружию. Поздно. Солдаты из них так и не получились.
— Тревога! — заорал тот из них, что был выше другого. — Оборотни на станции!..
Створки люка перед диском бесшумно распахнулись и вновь сдвинулись за его кормой. Станция таяла позади, теряясь в сверкающих облаках. Стенки диска были прозрачны, сквозь них люди видели небо.
— Мы стартовали раньше всех, — сказал Александр Синяев. — И у нас преимущество в скорости.
Он замолчал, выискивая силуэт “Земляники”. Но Бабич первый заметил впереди удлиненную точку.
— По-моему, это она.
Оставалось подправить курс. Борт корабля надвигался, как стена поперек неба. Они замедлили ход, влетели в причальный тоннель и вышли внутри ангара.
— Интересно, кто сейчас вахтенный? — начал Бабич, но Александр Синяев оборвал его:
— Разговаривать некогда. Они появятся с минуты на минуту. Бегите в рубку и уведите “Землянику” отсюда. Куда угодно, лишь бы подальше от Лагора.
— А вы?..
— Еще одна. Исправьте мою ошибку. Уничтожьте звездные карты. Сделайте так, чтобы сюда невозможно было вернуться. Вы сами видите, здесь опасно. И… в чем-то вы были правы. Не надо, чтобы Круг знал о Земле. Все, прощайте.
Бабич стоял рядом с диском растерянный, не понимая происходящего.
— А как же вы?..
— Я остаюсь. Прощайте.
Александр Синяев лег на свое место.
— Стойте! — крикнул Бабич. — Я не успел вам сказать. Когда мы смотрели карту… Возможно, я ошибаюсь. Но черный оазис лежит между Лагором и зелеными звездами. Проверьте это. Вы меня поняли?..
Александр Синяев наклонил голову в знак благодарности. Люк захлопнулся. В следующее мгновение “Земляника” затерялась среди неподвижных звезд.
2.
Человек остановился на полдороге, балансируя в слабой гравитации Дилавэра. Он ждал, настроив органы чувств. Но несколько минут ничто вокруг него не менялось.
Потом от цилиндра станции над облаками планеты отделились блестящие точки. Как новорожденные мальки, они плотной стайкой неслись к человеку, увеличивались, вырастали в акул. Они надвигались в лоб, но он мысленным зрением видел сбоку их продолговатые силуэты.
