— После вас, государь.
— Конечно, после меня, Восилл. Я ведь король, черт побери!
Меня всегда поражало, как наш великий король похож на собственные портреты и на профильные изображения, украшающие монеты. Мне повезло — у меня была возможность видеть эти великолепные черты воочию в частных покоях короля в тот полдень, когда сиял Ксамис, доктор обрабатывала рану, а король стоял в длиннополом халате с закатанным рукавом. Пока доктор работала с его рукой, я разглядывал его силуэт на фоне светящейся громады древнего окна — голова поднята, челюсти сжаты.
Ах, какое благородное видение! Какая королевская осанка! Грива светлых кудрей, лоб, свидетельствующий об уме и мудрости, ясные, чистые глаза цвета летнего неба, четко очерченный великолепный нос, широкие изящные губы и горделивый отважный подбородок; тело одновременно сильное и гибкое, на зависть любому атлету в лучшие годы (а ведь король уже шагнул в великолепие своих зрелых лет, когда большинство мужчин начинают полнеть). Многие говорят, что король Квиенс по внешности и физической силе уступает только своему покойному батюшке Драсину (счастлив сообщить, что его справедливо называют Драенном Великим).
— Ах, ваше величество! О Провидение! О небеса! Помогите! Ах, какое несчастье. Ах!
— Оставь нас, Вистер, — сказал король, вздохнув.
— Ваше величество! Слушаюсь, ваше величество. Немедленно, ваше величество. — Жирный камердинер, продолжая размахивать и дергать руками, со стонами и причитаниями вышел из королевских покоев.
— Я думала, государь, вы надеваете доспехи, чтобы такого не случилось, — сказала доктор.
Она стерла остатки крови тампоном и вручила его мне — выкинуть. Я же протянул ей склянку со спиртом. Доктор пропитала спиртом еще один тампон и приложила его к ране на бицепсе короля. Рана была в два пальца длиной и около ногтя глубиной.
— Ой!
— Простите, государь.
— Уй! Ай! Вы уверены, что это ваше знахарство мне не повредит, Восилл?
— Спирт убивает все яды, которые могут заразить кровь, государь, — сухо сказала доктор.
— Вы говорите, что то же самое делает и заплесневелый хлеб, — фыркнул король.
— Да, у него есть такое свойство.
— И сахар.
— И сахар тоже, в чрезвычайных обстоятельствах.
— Сахар, — покачал головой король.
— Разве у вас нет, государь?
— Чего?
— Разве у вас нет доспехов?
— Конечно, у нас есть доспехи, глупая вы голова… Ой! Конечно, у нас есть доспехи, но кто же их надевает в дуэльной зале?! Именем Провидения, если ты надеваешь доспехи, то что же это за дуэль!
