— Рыбий клей? — сказал он под конец и стал перечитывать телеграммы.
— По-видимому, всё это много обещает? — сказал он, посмотрев на Роландсена. — Вам, в самом деле, предлагают эту большую сумму за изобретение вашего клея?
— Да.
— В таком случае поздравляю вас. Но раз вы стали таким значительным человеком, то вам тем более не следует быть невежливым со стариком.
— Конечно, вы правы. Но я очень измочалился от напряжённого ожидания. Вы обещались меня арестовать, и ничего из этого не вышло.
— Я вам скажу, почему это так случилось: в это дело вмешались. Я намеревался исполнить своё обещание.
— Кто же вмешался?
— Да сами знаете, женщина. У меня есть дочь. Элиза сказала: нет.
— Очень удивительно, — заметил Роландсен.
Макк опять стал просматривать телеграммы.
— Великолепно. А не можете ли вы немножечко посвятить меня в ваше изобретение?
И Роландсен кое-что порассказал ему.
— Так что мы являемся некоторым образом конкурентами, — сказал старый Макк.
— Не только некоторым образом, но в тот момент, когда я отошлю свой ответ, мы сделаемся ими самым реальным образом.
— Вот как? — сказал изумлённый Макк. — То есть, что вы под этим подразумеваете? Разве вы хотите предпринять фабрикацию?
— Да. Перед вашим водопадом есть другой водопад и гораздо больший. Для него не нужно никакого шлюза.
— Он принадлежит Левиону.
— Я его купил.
Макк нахмурился и задумался.
— Так пусть между нами будет конкуренция, — сказал он.
Роландсен отвечал:
— Тогда вы проиграете.
Но эти речи всё более и более сердили могущественного барина, он не привык к подобным разговорам и не мог их дольше переносить.
— Вы так изумительно быстро забываете, что вы ещё в моей власти, — сказал он.
— Только обвините меня. А потом придёт мой черёд.
— Ах, что вы хотите делать?
Роландсен отвечал:
— Я вас разорю.
Вошёл Фридрих. Он сейчас же понял, что тут начались крупные разговоры, и только изумлялся, что отец не прогонит этого уволенного телеграфиста с большим носом.
Роландсен произнёс громко:
— Я делаю вам следующее предложение: мы можем использовать изобретение, вступив в компанию. Вы дадите вашу фабрику, а я буду ей заведовать. Для решения этого вопроса даю вам срок в двадцать четыре часа!
И Роландсен вышел, оставив свои телеграммы.
