На этом дело могло бы и окончиться, но этот ворчун пастор никак не мог смолчать. Вечером жена хватилась одеял. Их принесли.
— Да они мокрые, — сказала она.
— Они были бы ещё гораздо мокрее, если бы я не внёс их, — сказал пастор.
Тогда жена возразила:
— Разве ты их снял? Это было вовсе не нужно, я сама хотела велеть это служанке.
Пастор горько усмехнулся:
— Тогда они висели бы на улице и до сих пор.
Жена оскорбилась.
— Не стоит так сердиться из-за нескольких дождевых капель. Ты сегодня всюду суёшься и совершенно невыносим.
— Очень было бы хорошо, если бы мне не нужно было всюду соваться. Смотри, вон на постели стоит таз.
Она отвечала:
— Да, я поставила его сюда, потому что больше не было места.
— Если бы у тебя был умывальный стол, ты бы и его загородила всевозможными вещами, — сказал он.
Жена потеряла всякое терпение и воскликнула:
— Господи, какой ты невыносимый! Ты, наверное, болен. Нет, я не в силах выносить это.
Она села и уставилась взглядом в пространство.
Но она это вынесла. Через несколько минут она всё позабыла, её доброе сердце простило оказанную ей несправедливость. У неё была счастливая натура.
Пастор всё дольше и дольше просиживал у себя в кабинете, куда не достигал беспорядок, царивший в остальном доме. Он был вынослив и силён, настоящая ломовая лошадь. Он расспрашивал своих помощников о нравственности прихожан и получил далеко нерадостные вести. Пастор писал обличительные письма то одному, то другому члену своей общины; если это не действовало, он ездил сам. Он стал опасным человеком, и его всюду боялись. Он никого не щадил. Он выследил, что сестра его помощника Левиона была очень лёгкого характера и относилась весьма любезно к молодым рыбакам. Она тоже подучила от него письмо. Он призвал к себе её брата и отослал его с письмом, говоря: «Передай ей письмо и скажи, что я буду неусыпно следить за ней...».
Пастора позвали в комнаты, потому что приехал в гости купец Макк. Посещение было очень короткое, но замечательное: Макк предлагал ему руку помощи, если она когда-нибудь понадобится пастору по делам общины. Пастор поблагодарил и остался сердечно доволен этим предложением. Если он прежде не знал, что Макк из Розенгарда всеобщий покровитель, то теперь он в этом вполне убедился. Этот пожилой господин был так великолепен и могуществен, что произвёл впечатление даже на фру пасторшу, которая живала в городе. Он был великим человеком, и в его булавке, которую он вкалывал в галстук, камни были, конечно, не поддельные.
