Прощай - Альберт Мальц

Ольга Баковчен сидела в набитой народом комнате и не сводила глаз с отца. Ей хотелось заплакать. Это было очень важно сейчас. На неё смотрели мать и брат Чарли. Соседи, прихожане, пастор, Марти Кристоф, дядя Радич – все плакали, все поглядывали одним глазом на неё, другим на отца.

«Почему у него такое лицо?»

Над гробом горели высокие свечи. В комнате было жарко и душно, все молились вслух и громко сморкались. Пастор покачивался, стоя за гробом, и с его губ нескончаемым потоком лились слова молитвы.

Ольга взглянула на пастора. Его тёмные глаза были устремлены на неё, густая борода вздрагивала в такт словам. Ольга заёрзала на стуле.

«Кому нужны эти молитвы? Они ничему не помогут. Решительно ничему».

Пастор продолжал смотреть на нее, и она отвернулась. «Ну его к чорту, – мысленно сказала она. – Чего он уставился? Вот если б я прошлась перед ним, вильнула бы задом, разорвала бы на себе платье или выкинула какую-нибудь другую штуку – тогда было бы на что посмотреть».

– Папа! – крикнул вдруг в приступе горя её брат Чарли. – Папа!

Ольга рассердилась. Такой большой парень – и вдруг: «папа!»

«Почему у него такое лицо?»

Свечи горели, в тесной комнате было жарко.

– Почему ты не плачешь?

– Мне хочется заплакать, – с трудом выговорила она. – Папа умер, мне хочется заплакать.

А пастор быстро-быстро говорит по-польски, но папа не слышит его. Папа любил говорить по-польски. Он говорил и даже пел песни, когда они холили креслe. Он был большой, крупный, для такого большого человека голос у него был очень мягкий.

Ольга подняла голову. Все смотрели на неё.

– Почему ты не плачешь?

– Я не могу, – сказала она. – Не могу. Почему у нега такое лицо?

В груди у Ольги словно затянулся узел, и никто не расслышал её слов.

А что если сейчас вдруг встать и завести граммофон. Все подскочат, как ужаленные. Всё равно теперь его уже нельзя будет заводить. Дядя Радич даёт за граммофон шесть долларов. Дядя Радич богатеет. Как только сухой закон отменили, он открыл салун. Ой хотел дать Чарли работу в салуне, но какой смысл – ведь Чарли глохнет. Посетители будут заказывать пиво, и им придётся кричать вовсю глотку. Удовольствие небольшое. Он покупает граммофон, а шесть долларов будут очень кстати сейчас. – Почему ты не плачешь?

В жаркой комнате раздались рыдания, и Ольга повернула в ту сторону своё немое искажённое лицо. – Я хочу плакать, мама… Мама, на тебя смотреть страшно.

На лице матери была мучительная гримаса. Бесчисленные морщины, и слёзы катятся, не переставая. Она взглянула на Ольгу и покачала головой. Все смотрят на Ольгу, а слова молитвы о мёртвом льются нескончаемым потоком.