— А разве они не откупили его у тебя давным-давно?
— Откупить-то откупили, но до сих пор не выложили за него ни единого эре.
— Разве что так... — сказала Поулине, сдаваясь. И впрямь дьявольски трудно переговорить этого человека, этого сумасброда, он всегда сумеет выкрутиться. У неё есть, конечно, старший брат, но он только стоит рядом да слушает, как Август расправляется с ней, и Йоаким в отъезде, а в одиночку с этим хвастуном ей не сладить. А что, если привлечь на свою сторону Ездру? О, Ездра был сильный мужик, он мог верёвки вить из этого хвастуна, Поулине прямо видела, как он это сделает.
Желая выиграть время, она сказала:
— Что ни говори, но фабрика должна подождать, пока ты не встанешь окончательно на ноги.
— Встану, встану — сказал он, — но до того, как мы начнём стройку, мне надо ещё много чего провернуть. Ты, Эдеварт, возьми за бока Теодора, чтобы он отнёс две телеграммы: первая — чтобы шхуна с неводом немедля вернулась, а вторая — чтобы заказать стройматериалы. — Он огляделся по сторонам с победоносным видом: — Ты всё ещё сомневаешься, Поулине, что я знаю своё дело?
Поулине кислым голосом ответила, что она вообще не думает о том, что он знает и чего нет, пусть даже и не надеется. Но она хочет ему посоветовать не слишком суетиться. Разве у него есть деньги, чтобы достроить фабрику?
Сколько хочешь. Во-первых, пять тысяч в банке, а потом мы фабрику акционируем. И банк подпишется, и управа тоже, он съездит на юг и посмотрит, не поддержит ли их правление округа, он и сам приобретёт изрядную долю акций...
— Стоп, Август, не спеши! Твоё счастье, что ты в это веришь, но ни один из тех, кого ты назвал, не пожелает купить твои акции!
— Ты только послушай, Эдеварт, выходит, и я сам тоже не куплю?
— Ну, пожелать ты, может, и пожелаешь, — заметила Поулине, — но вот смочь не сможешь.
Неужели даже столь весомый удар не заставил его призадуматься? Какое там! Конечно, он получил такую оплеуху, что даже голова у него поникла, но он не стал скрежетать зубами, а, напротив, промолвил с подчёркнутым дружелюбием:
— Сдаётся мне, Поулине, ты ни разу не задумывалась над тем, что я могу, а чего нет.
Но Поулине в своём ожесточении продолжала наносить удары один за другим: например, она поставила здоровенный знак вопроса против цифры «пять тысяч». Может ли он ими распоряжаться? Нет, дорогой мой Август, это ещё неизвестно. Всё зависит от того, за сколько ссуд, полученных разными людьми, ему придётся отвечать. Так что не спеши, Август!
